Морской дьявол

Пока Барсовы, а с ними и Павел Баранов ездили в больницу, в особняке на Литейном произошли события, подобные которым все чаще случаются в России с приходом к власти демократов: здесь чуть было не лишился жизни хозяин квартиры Тимофей Курицын. Он прошел в большую гостиную на третьем этаже, где обыкновенно по вечерам собиралась компания дружков его сына Кирилла и допоздна, а иногда и до утра, устраивала попойки. Дружки тут были и теперь, и против обыкновения их было много, человек шесть. Они при появлении Курицына–старшего подозрительно притихли, все поднялись, как по команде, и уставились на него напряженными взглядами, словно давно не видели или не ожидали и были крайне удивлены его вторжением. А он сдержанно поклонился и, сказав, что зашел к ним на минутку, только за тем, чтобы взять посуду, прошел к серванту и стал доставать рюмки, тарелки. Он хотел к возвращению друзей из больницы накрыть стол и угостить их ужином. И уж, собрав все необходимое, повернулся от серванта, и тут ему в лицо прыснули какой–то влажной струей, и он задохнулся, выронил из рук посуду и потерял сознание. Но, почувствовав, что его куда–то несут, открыл глаза и увидел звездное небо. Кто–то, подхватив его за руки, тащил к металлическому заборчику балкона и уж перевалил ноги за решетку, толкают в спину… И тут мозг прояснился, он понял: его хотят сбросить. Встрепенулся, точно сазан на крючке рыбака, кого–то со страшной силой хватил кулаком по голове, и затем руки скользнули по ржавому железу ограды, и одна рука зацепилась, но по пальцам ударили бутылкой, они разжались, и он полетел вниз, но тут же руки, повинуясь спасительному инстинкту, схватились за решетку балкона на втором этаже… Тяжесть тела и на этот раз сорвала их. Однако полет замедлился. Успел заметить, что асфальта внизу не было, а был кузов машины, наполненный мешками. На них он и упал, подвернув ногу и сильно ударившись плечом о край кузова. Лежал на спине и смотрел на балкон третьего этажа. Там, прильнув к ограде и свесив вниз головы, стояли четверо. Искал глазами Кирилла, но его не было. Потом увидел, как из магазина вышли люди и среди них хозяин, «азик», как его называли. Они смотрели вверх и кричали стоявшим на балконе ребятам. Те вдруг отвалились и исчезли в комнате. И там тут же потух свет; все погрузилось во мрак, и он сам словно опустился на дно колодца. И скрылись в магазине «азик» и его люди. Голову прострелила мысль: «Сейчас подбегут и — добьют!» И где только взялись силы: он подхватился, метнулся в кусты, а затем дальше — за одно дерево, за другое. Слышал острую боль в ноге и тупую в ушибленном плече, но бежал — дальше и дальше. А когда забежал за ствол тополя, обхватил его, снова почувствовал головокружение. Было тихо, никто его не искал. И в окнах магазина и его квартиры света не было. Очевидно, Кирилл, испугавшись содеянного, убежал, а вместе с ним и его дружки–подельники. И он вновь забылся; сознание помутилось.

Очнулся от холода и сотрясавшей все тело остуды. Голова кружилась, тошнило и как–то мучительно, толчками отдавало изнутри. Он собрался с силами и, пошатываясь, пошел домой.

В ванной комнате осмотрел лицо, ушибленное плечо и болевшую ногу. На плече розовым полумесяцем запекшейся крови алела ссадина, на ноге в районе ступни вспух обширный синяк. Наладил горячий душ и долго крутился под ним, разогревая тело, подставляя голову и лицо горячим струям. Слышал, как возвращаются силы, как проясняются мысли и светлеет голова. Вспомнил, как ему под нос прыснули одуряющую дымчатую струю, — и даже парня, который к нему приблизился с газовым баллончиком, живо представил; он будто бы не был евреем, как все дружки Кирилла, но черные демонические глаза и тонкий горбатый нос указывали на его восточную природу. И стоявший рядом с ним толстенький мордатый дядя тоже был из кавказцев… «Киллеры! — подумал Курицын. — Сын нанял за десять тысяч долларов». От кого–то он слышал, что убрать человека киллеры соглашаются именно за такую сумму. Такса эта будто бы установлена по всей России. И еще подумал: «А интересно, сколько стоила человеческая жизнь в советское время? И были ли тогда киллеры?»

Барсов вернулся из больницы в одиннадцатом часу, Елена Ивановна пришла в себя и просилась домой, но врач настоял, чтобы она еще побыла в больнице два–три дня. Варвара пожелала остаться на ночь с матерью, и доктор любезно предложил ей свободную койку.