Морской князь

Но князя было уже не отговорить! Через своих шептунов-доносчиков Корней пустил по войску слух о том, что для зимовки князю нужна лишь тысяча воинов и что имеется секретный договор между князем и абориками о выплате этой тысяче дополнительного жалованья за пять лет службы вперед. После проявленных торговых талантов князя, о которых судачили у каждого костра, поверить в это было очень просто, и сразу же желающих оставаться возникло огромное количество. Ну а о том, где и на что тратить полученные дирхемы, тоже беспокоиться не приходилось – вот он, сытый и работящий Хемод, который вполне не против вернуть свое золото и серебро за бочки с ячменным вином, рыбные пироги и соболиные шубы. Также никто не сомневался в новых славных походах следующим летом в сказочные северные, восточные или южные страны, когда не будет убитых и раненых, а будут только дорожные приключения и очередное обогащение. Поэтому даже те, кто собирался уезжать, горели желанием по весне непременно вернуться, вот только похвастают у себя дома своими подвигами и полученной добычей.

Союзное войско разделилось почти на две равных половины. С дарникцами решили остаться пять сотен луров, три сотни хазар и двести ромеев. В то же время до трехсот гребенцев и бродников захотели уехать вместе с ромеями и хазарами.

Еще прежде ромеев свернуть свой стан и уйти намеревались кутигуры, но Рыбья Кровь попросил Калчу, чтобы до отъезда Бунима кутигурское войско не уходило в орду. Тысячская, получившая свою дочь живой и невредимой, готова была выполнить любое пожелание князя.

Расчет Дарника был прост: отправить в Ирбень вместе с хазарско-ромейским войском словенский отряд во главе с Корнеем за выплатой от Самуила полной награды за покорение кутигур. А чтобы у Корнея с визирем не возникло никаких затруднений, он мог там при случае обронить, что за своим серебром князь Дарник может явиться и с союзной ему отныне кутигурской ордой.

Самым трудным при размежевании союзного войска стала женская проблема. Кутигуры еще в первый день появления у Хемода передового дарникского полка отправили всех своих женщин, детей и овечьи отары в отдельный дальний стан и прикидывались совсем непонимающими, когда пришлые молодцы всячески намекали, что не прочь познакомиться с кутигурскими красавицами. Не откликнулись они и на призывы о возможном замужестве своих девиц с героями-победителями. Это способствовало еще большему пожару мужских страстей. Остающиеся воины в самом решительном тоне заявили, что ни одна из мамок, ни одна из купленных в Ирбене рабынь не покинет берегов Яика, мол, за Итилем вы найдете себе еще красавиц, нам же оставьте этих. Несколько раз по этому поводу даже выхватывались мечи и клевцы.

И Рыбья Кровь как верховный судья счел нужным обратиться с этим делом к самим женщинам, собрал их всех вместе и произнес свое слово:

– Вы сами видите, как велика ваша ценность для тех воинов, кто остается здесь со мной. Понимаю, как многим из вас нелегко сменить постоянного полюбовника на неизвестно кого. Но подумайте, что будет с вами, когда вы вернетесь в Ирбень и дальше в хазарские и словенские селища. Серебро у ваших полюбовников скоро закончится, и вам поневоле придется возвращаться в гостевые веселые дома или поступать к кому-то на содержание. Я хочу предложить вам другое: каждый месяц вы будете получать независимо ни от чего по одному дирхему из княжеской казны и мои тиуны будут следить, чтобы вы эти монеты тратили только на себя. Самое теплое место и в доме, и в юрте будет только у вас. Самый вкусный кусок мяса достанется вам. Одежда самая лучшая будет вашей.

– И за всем этим ты, князь, сам проследишь?! – раздался голос одной из мамок.

– Не только прослежу, но вы все будете находиться под моей защитой, – пообещал он.

– Может, ты нас еще удочеришь? – под общий смех предложила еще кто-то из словенок. – И замуж выдавать начнешь?

– А он сам на нас женится! Ему сил на нас всех хватит! – Веселые крики и смех уже не прекращались. – Да у тебя никаких юрт на всех не хватит! Будем в степи у костров всю зиму греться!..

Дарник достал из кошеля горсть дирхемов и выразительно пересыпал их из ладони в ладонь:

– Кто остается, на следующее утро получит по первому дирхему.

То ли княжеские обещания возымели действие, то ли блеск серебра – только из трехсот красоток с дарникцами пожелали остаться двести пятьдесят пригожунь.

За три дня, полностью со всем определившись, союзное войско погрузило на повозки свои котлы и, разделившись, к огромному облегчению абориков, двинулось в противоположные стороны: на север со своими овцами и бревнами направился Дарник в сопровождении кутигурской малой орды, на юг тронулись хазары, ромеи и триста корнеевцев с двадцатью большими повозками и двумя камнеметными колесницами. В одной из повозок ехала несравненная Эсфирь, и Дарник с Ратаем поспорили на двадцать дирхемов: вернется она назад с Корнеем или нет?