Морской Кулак (СИ)

— Мне надоело выслушивать тебя, или ты говоришь где мои вещи, и что это за место, или умираешь. — Только сейчас мужик обратил внимание на то, что мою руку насквозь проходит ржавый прут клетки. Зрачки расширились и в них заплясал ужас. Он схватил нож с пояса и попытался отрубить мне руку. Точнее он её отрубил, но эффекта это не принесло. Я полностью вышел из клетки, продолжая держать одной рукой тюремщика. Не удивительно, что состояние здоровья моего знакомого зэка не в самом лучшем состоянии. Я взял ключ, который сжимал в руке тюремщик и попытался открыть камеру. Ключ оказался самым подходящим, видимо он уже нашёл его, когда я решил помочь. Не обращая внимания на его сдавленные стоны я открыл камеру, швырнул его внутрь и закрыл дверь. Скрепив ему руки его же наручниками я вывалил всё ведро этого… ну вы поняли на пол и оставил ведро воды так, чтобы до него можно было дотянуться кружкой.

— Ч..ч-что ты задумал?

— Затихни.

Ну, судя по всему о городе расскажет мне заключённый, потому как с тюремщиком разговора не вышло. Ничего, как я ему и обещал, умрёт он не самой лучшей смертью. Просто беру, создаю толстую стену из воды, за которой уже доносятся крики тюремщика, и превращаю в лёд. Метровая стена льда — хорошая штука. Я проделал окошко вентиляции в углу соседней камеры, так что он здесь не задохнётся. Так-так-так, где там мой старый знакомый? Ага, кажется через одну камеру. Ну-с посмотрим с кем я говорил. Подойдя к его камере я посмотрел внутрь. Моим "сотюремником" оказался старичок лет семидесяти на вид, тем не менее с грязнющей, но не до конца седой бородой и такими же грязными длинными волосами. В его серых глазах было удивление и испуг, он немного дрожал и смотрел на меня, ожидая чего-то. Из одежды на нём была какая-то грязная мешковина. Я открыл дверь и скомандовал старику: "Вылазь". А сам направился к открытой входной двери. Выйдя из помещения с камерами я оказался на входе на витую лестницу. Освещал как камеру так и часть лестницы один единственный светильник. На этаж выше от нас находилось ещё одно помещение с камерами, там находилось трое человек. Туда я решил не заходить и направился дальше. Следующий этаж оказался последним, но подъём занял куда больше времени. Осторожно приоткрыв дверь я увидел кусок комнаты, судя по всему, жилой. В ней никого не было, поэтому я не долго думая зашёл внутрь, соблюдая тишину. Комната оказалась не очень большой. Судя по всему здесь жили два человека. Картонными перегородками было отделено две кровати, возле каждой стояло по деревянному шкафу и тумбочке. В левом углу кухня, состоящая из плиты, раковины и холодильника и круглый деревянный стол стол со стульями на ковре между перегородками. Правая часть комнаты была грязноватой, кое-где валялись носки, висела одежда, обувь, а левая половина была почище. Ну да ладно. Отвлекусь ка я от осмотра комнаты, ведь здесь есть намного более интересная штука — ХОЛОДИЛЬНИК! В нём я обнаружил кусок окорка, странное блюдо из рыбы, и половину лобстера. Быстренько обшарив навесной ящик, в котором я обнаружил хлеб, я вытащил всё это добро на стол и принялся завтракать. Я уже почти доел лобстера, когда вдруг дверь в комнату открылась. Мать твою я совсем позабыл об осторожности за едой. Так мы и замерли, мужик среднего телосложения и такого же среднего роста в куртке с каким-то причудливым значком на груди и мечом на поясе, и я, с недонесённой до рта последней клешнёй лобстера. Первым пришёл в себя я, разломив клешню и съев мясо. Потом пришёл в себя мужик. Он выхватил свою саблю и уже пытался что-то закричать, как я его остановил.

— Крикнешь что-нибудь — убью. И саблю опусти, она тебе не поможет. — Мужик, видя, как я спокойно закусываю лобстера "бутербродом", решил поступить умно и промолчал. Чуть промедлив он всё-таки опустил саблю, но в ножны её не убирал.

— Ну и чего ты на пороге стоишь? Твоя вроде комната — так ты проходи, садись. — я сделал приглашающий жест к столу. — Ответишь мне на пару вопросов — останешься жив и будешь вести свою доблестную службу дальше. Дверь не забудь прикрыть за собой. — Мужик оказался понятливым, закрыл дверь и присел напротив меня за стол. Сабля у него до сих пор была на готове.

— Спасибо за еду, а то дерьмо, что принёс нам смотритель я есть ни за что бы не стал, даже если бы сдох с голоду.

— А…где Хару? — робко поинтересовался мужик, наверное боялся ненароком меня разозлить.

— Это ещё кто?

— Тюремщик нижних камер.

— А, он. Сидит в камере наедине с ведром своих помоев, где и помрёт через дней тридцать, если не сдохнет от холода.

— НЕ ДВИГАЙСЯ! Ты возвращаешься в камеру! — лезвие коснулось моего живота, но знал о его приближении я уже давно, хотя стражник никак не показывал своего движения.

— Я же говорил, убери железку. В камеру я не вернусь, можешь проткнуть меня, если хочешь. Я разрешаю. — Мужик посмотрел на меня как на редкостного душевнобольного. Но тем не менее посмотрев на моё безразличное лицо набрался решимости и проткнул меня насквозь.