Морской лорд. Том 1

– Мне кажется, он просто боялся жениться, – выдвинул я версию. – И зря. Сократ утверждал: «Если попадется хорошая жена, будешь счастливым, а если плохая, станешь философом», – поделился я и закончил шутливо: – Сократ стал философом, великим философом.

– Ты читал Платона?! – удивился граф Роберт.

– И не только, – ответил я и на ходу сочинил легенду: – Я был четвертым сыном. Меня готовили в священники. В детстве несколько лет прожил в монастыре, получил хорошее образование. Потом погибли два старшие брата, и отец забрал меня из монастыря, стал готовить в воины. После первой моей битвы я сразу стал и рыцарем, и единственным наследником. Через неделю меня женили. Невесту, дочь барона-соседа, я впервые увидел в церкви во время венчания. – И закончил шутливо: – Философом не стал.

– Я тоже воспитывался в аббатстве и получил хорошее образование, – сообщил граф и тоже шутливо закончил: – И философом не стал, хотя желание было.

Мы поговорили с ним о Аристотеле и Платоне. Граф Роберт знал их труды лучше меня, хотя я читал в оригинале в Византии, а он в переводе на латынь. Кстати, между тем, что я читал в Византии в шестом веке, и тем, что изучал в институте в двадцатом, были, как говорят в Одессе, две большие разницы и четыре маленькие.

– Я поддерживаю несколько ученых, – признался граф Глостерский. – В частности, Гальфрида из Монмута и Вильяма из Мальсбери. Не читал их труды?

– Увы! – сознался я.

– Я пришлю тебе их рукописи, – пообещал граф и вытер капельки пота, выступившие на лбу.

– Тебе надо сейчас лечь в теплую постель и обильно пропотеть, – посоветовал я. – Тогда к утру выздоровеешь.

– Да, что-то я себя совсем плохо чувствую, пора мне прилечь, – произнес граф, вставая. Уже сделав несколько шагов, он обернулся и сказал: – Я покупаю весь твой груз. Утром пришлю своего эконома.

На следующий день на пристань прибыли арбы, запряженные волами. Их сопровождали эконом верхом на темно-гнедом коне и несколько вооруженных пеших слуг. Эконом был худым, длинным, отчего постоянно сутулился, будто проходит в низкий дверной проем, и очень дотошным. Он простучал чуть ли не все бочки, убеждаясь, что полные. Хотя, если бы они были пустыми, слуги определили бы по весу и сказали ему. Три бочки оливкового масла и пять бочек вина я оставил для себя. Выгрузку закончили к вечеру и я поехал с экономом в замок за деньгами.

Роберт, граф Глостерский, выглядел намного лучше, чем вчера. Он все еще кутался в плащ, но лихорадочный румянец и блеск в глазах исчезли.

– Твое вино с перцем вылечили меня! – радостно сообщил он.

– Я рад! – от души произнес я.

– А то уже думал отложить свадьбу дочери, – рассказал он. – Представляю, как бы обиделся граф Ранульф!

– Где будет свадьба? – спросил я.

– В Линкольне, – ответил граф Глостерский.

– Не близкий путь, – пришел я к выводу. – Особенно для больного человека.

– А что делать?! Граф Ранульф не хочет покидать свою новую крепость. Боится, что отберут, – сообщил Роберт Глостерский.

– Если король решил отобрать, то присутствие в замке граф Честерский ему не помешает. Только это был бы не самый умный поступок, – высказал я свое мнение.

– Король Стефан имеет склонность к таким поступкам, – поделился граф.

– Я видел его мельком, может быть, ошибаюсь, но у меня сложилось мнение, что он нуждается в хороших советниках. То ли он не слушает их, то ли слушает слишком многих, – поделился я.

Граф Роберт улыбнулся:

– Скорее второе, – и добавил с ноткой горечи: – Причем умные советники ему быстро надоедают.

– Боится, что умные займут его место, – сделал вывод я.

– И зря, – произнес граф Глостерский и переменил тему разговора: – Насколько помню, у тебя быстрое судно.

– Да, – согласился я, – но его скорость зависит от направления и силы ветра.

– Как быстро ты сможешь добраться до Честера? – спросил граф Роберт.

– При западном ветре, как сегодня, за двое с половиной суток, – ответил ему.

– Брайен Фиц-Каунт говорил мне, что у тебя довольно сносные условия на судне, – сказал граф Роберт.

– Только для нескольких человек, – предупредил я.

– Этого вполне хватит, – сказал граф Глостерский. – Я решил с дочерью и женой добраться на твоем судне до Честера. К тому времени, надеюсь, окончательно выздоровею. Или, что скорее, не заболею еще больше. Возьму с собой часть рыцарей. Остальные с обозом доберутся по суше. А уже от Честера поедем на лошадях.

– Да, так будет удобнее, – осталось согласится мне. Мое мнение никто ведь не спрашивал.

Графу, его жене Мабель, грузной женщине с грубым и простоватым, я бы даже сказал, крестьянским, лицом, и их дочери Матильде, пошедшей в маму, но еще не располневшей, я уступил свою каюту. Сам перебрался в старшинскую на нижнюю кровать. Умфра и Джон делили верхнюю, а юнги отправились в кубрик на бак. Пять лошадей и три десятка рыцарей плыли в трюме. И не жаловались. Там было сухо, что, по словам одного из них, было редкостью на норманнских судах.