Морской лорд. Том 3

В это время мой отряд под командованием Тибо Кривого занимался грабежом деревень сторонников короля Стефана. Скота, зерна и других съестных припасов набирали столько, что наше войско буквально объедалось. Такое впечатление, что мы пришли сюда, чтобы отъесться после зимы. И всякого дешевого барахла понабирали столько, что пришлось делать навес, под которым мои сержанты и лучники складывали свои доли. Ни я, ни граф Глостерский свою долю в этом барахле не брали, а вот мои рыцари с правого берега Мерси и Гилберт не брезговали даже такой мелочью.

По окончанию службы на своих английских сеньоров, я по их просьбе проводил маркиза Генриха до замка Уоллингфорд. Граф Глостерский понимал, что беспокойный наследник, оставшись без тренировок, начнет тратить энергию на активизацию военных действий. Только вот для сражения с королем Стефаном было маловато силенок. Тем более, после ухода моего отряда.

Императрица Мод немного сдала за те пять лет, что мы не виделись. Как и все женщины, она упорно не хотела в это верить. В душе ведь ей всего лет двадцать. Тем более, что Брайен де Инсула по прозвищу Фиц-Каунт смотрел на нее влюбленными глазами даже в присутствии своей жены. Императрица по-прежнему не реагировала на его воздыхания. Наверное, думает, что если ответит на его чувства, то вскоре останется без единственного обожателя. Мужчины такие неблагодарные: едва добьются своего, сразу замечают, что ты не так красива, как казалась. На самом деле, если ты гонишься за женщиной, она начинает убегать, а если не обращаешь на нее внимания, сама припрется. Им ведь мужчины нужнее, чем нам женщины. У них есть только семья, столпом которой является мужчина, а у нас на первом месте дело: война, политика, бизнес… Иногда этим делом становятся женщины. Тогда мужчина оказывается одним из двух типажей: донжуаном, которых женщины ругают, но любят, или мечтателем-воздыхателем, которых хвалят, но презирают. От воздыханий оргазм у нее не случится и дети не появятся. Поэтому императрица Мод не обращала внимания на Фиц-Каунта, а я – на нее.

– У меня есть предложение к тебе, – сказал Брайен де Инсула, лорд Уоллингфордский, пока мы ждали, когда приготовят ужин. – Епископ Генрих Блуаский, младший брат короля, построил крепость ниже по течению Темзы. Мне она мешает. Да и Генриха не помешает наказать за то, что он отказал в поддержке императрице Матильде.

– Предлагаешь захватить ее? – спросил я.

Меня его мотивы мало интересовали. Уверен, что лорд желает не столько насолить епископу, сколько сделать приятное императрице.

– Да, – ответил он. – Я дам тебе в помощь часть моего отряда.

– Помощь, конечно, не помешает, но потребуются еще и деньги, – сообщил я. – Мои рыцари и солдаты не захотят рисковать даром.

– Это само собой! – заверил Фиц-Каунт. – Если сожжете замок, заплачу им вдвойне, а тебе дам еще три манора.

Вот это деловой разговор!

– Замок деревянный? – поинтересовался я.

– Да, – ответил лорд. – Типичный мотт и бейли. У донжона каменный только первый этаж.

– Завтра выступим, – заверил я.

Брайен де Инсула даже гмыкнул расстроено. Наверное, собирался поторговаться или поуговаривать. Теперь у него будет чувство, что переплатил.

– Мне надо торопиться, – сказал я, чтобы уменьшить его огорчение. – Король Португалии осаждает Лиссабон, ждет моей помощи.

На самом деле я не знал, осаждают Лиссабон или нет. Новости здесь распространялись со скоростью движения арбы, запряженной волами.

– Борьба с неверными – это святое дело, – изрек успокоившийся лорд Брайен.

Когда дело касается вопросов веры, люди предпочитают затертые фразы, потому что рационально она не объясняется, а свежая иррациональность звучит глуповато.

Брайен де Инсула выделил мне в помощь трех рыцарей с оруженосцами и два десятка копейщиков, что, примерно, равнялось гарнизону замка, если не считать слуг. Среди оруженосцев был юноша, которого я узнал не столько внешне, сколько по манере поведения.

– Это не ты обещал мне стать хорошим рыцарем? – спросил его.

– Я, сеньор! – звонко ответил юноша. – Спасибо, что оставил мне доспехи и коня и порекомендовал лорду!

– Не за что! – сказал я. – Как тебя зовут?

– Эрик, – ответил он. – Матушка наказала, чтобы я обязательно отблагодарил тебе делом.

– Как она поживает? – из вежливости поинтересовался я.

– Умерла в позапрошлом году, – сразу помрачнев, сообщил он.

– Жаль, хорошая была женщина, – произнес я в утешение, хотя даже лица ее вспомнить не мог. Вежливость делает человека таким вруном!