Морской лорд. Том 3

Роберт де Бомон улыбнулся искренне:

– Так и знал, что ты сразу догадаешься! – и продолжил серьезным тоном: – Твой сын и моя внучка в любом случае ничего не потеряют. Если Генрих, став королем, решит отблагодарить Генриха Шотландского – не понимаю, правда, за что?! – то даст твоему сыну взамен другие равноценные владения.

– Что он хочет предложить в приданное? – поинтересовался я.

– Сеньорию в своем графстве из пятнадцати маноров. Война их не затронула, – ответил Роберт де Бомон.

– От такого предложения трудно отказаться, – сказал я.

– После заключения мира вернемся к этому разговору, – пообещал Роберт Лестерский.

Мой старший сын Ричард, в отличие от Роберта, ни с кем не дерется. Он не трус, но очень спокоен, рассудителен. Становится все больше похожим на бабушку Дону: звезд с неба не хватает, зато и своего не упустит. Ему скоро четырнадцать – возраст совершеннолетия в двенадцатом веке. Если здесь наступит мир, можно будет оставить на него английские владения и со спокойным сердцем отправиться в Португалию. Мне уже начало надоедать мотаться туда-сюда.

Результатом переговоров стала личная встреча короля Стефана и принца Генриха. Для этого был установлен шатер на берегу реки. По отряду рыцарей из ста человек сопроводили своих сеньоров к шатру. Обе армии стояли в боевой готовности на случай подляны со стороны противника. Король и принц говорили часа три. Оба вышли из шатра не очень довольные друг другом, но и не озлобленные. Так бывает, когда тебе не нравятся условия сделки, однако понимаешь, что придется на них согласиться. Хотя есть тайная мыслишка, что все может измениться в лучшую для тебя сторону. Надо лишь подождать немного.

На следующее утро армия короля Стефана сняла осаду Уоллингфорда и начала отходить к Винчестеру. Не вся. Часть рыцарей перешла на наш берег в прямом и переносном смысле слова. Во второй половине дня, когда на дороге осела пыль за королевской армией, мы отправились в замок Уоллингфорд. Там нас встретила жена Брайена Фиц-Каунта – пожилая болезненная женщина с дрожащими руками. Она больше всех радовалась снятию осады:

– Хочу уйти в монастырь, посвятить богу последние дни жизни, но пообещала мужу, что буду оборонять замок до тех пор, пока ты, принц, не станешь нашим королем. Скорей бы это свершилось!

– Думаю, тебе не долго осталось ждать, – заверил ее принц Генрих.

Судя по тону, с каким он произнес эти слова, у Генриха были веские основания так думать.

После десятидневного пира мы опять пошли на север. На этот раз к Оксфорду. Жители города сдались сразу, договорившись, что их не тронут. Я прошелся по оксфордскому замку, посмотрел с башни Святого Георга на реку Темзу или, как называли местные, Исис. На этот раз она не была покрыта льдом, поэтому казалась незнакомой.

В Оксфорде нас ждала следующая затяжная пирушка. Как понимаю, принц Генрих добивался расположения рыцарей, которые перешли на службу к нему. Служить, пируя, и получать за это деньги – мечта любого рыцаря. Чем мы и занимались восемь дней, пока не получили известие, что погиб принц Евстахий. Говорили, что случилось это во время налета на аббатство Бери-Сент-Эдмундс. По другой версии принца отравил кто-то из его свиты. Я больше верил второй версии. Слишком многим нужна была смерть Евстахия. Только из-за него король Стефан не заключал мир с принцем Генрихом. У короля был еще один сын Вильгельм де Блуа, которому недавно исполнилось девятнадцать лет. Он был слаб здоровьем, не годился для военных действий, на которые будет обречен в случае попытки признания его наследником английского престола.

Мы на радости погудели еще неделю и пошли дальше захватывать города, чтобы склонить короля Стефана к миру. В начале сентября в Стамфорде, сдавшемся нам накануне, к нам прибыл представитель архиепископа Кентерберийского с требованием прекратить военные действия и возобновить переговоры о мире с королем Стефаном. Армия принца Генриха двинулась к Винчестеру, где нас ждал король.

35

Нашу делегацию на переговорах возглавлял Роберт де Бомон, граф Лестерский. Принц Генрих в случае восшествия на трон пообещал Роберту Лестерскому и его потомкам почётную наследственную должность лорда-стюарда (сенешаля) Англии и Нормандии. Не знаю, как себя покажут потомки, но с графом Робертом принц явно не прогадал. Вряд ди в королевстве найдется второй такой же толковый управленец.

Переговоры проходили трудно. Согласовывался не только каждый пункт мирного договора, но и каждое слово, чтобы не было даже намека на разночтения. Обещали они затянуться надолго, поэтому король Стефан и принц Генрих по обоюдной договоренности распустили свои армии. Я тоже убыл в замок Беркет, поскольку отслужил всем своим сеньорам и вопрос о браке Ричарда де Беркета с Амицией де Санлис повис в воздухе. Ее отец скоропостижно скончался. Поговаривали, что и графа Нортгемптонского отравили, потому что умер сразу после пира. Я не отвергал эту версию, потому что Симон де Санлис был ярым противником мирного договора, но был склонен думать, что попойка на пиру добила почки графа, из-за отказа которых он и умер.