Морской волк. 1-я Трилогия (СИ)

— Даже ее одной хватило, чтобы вымести с моря весь наш флот. А чем тогда объяснить гибель наших субмарин? Их сообщения — что они были торпедированы ПОД ВОДОЙ?

— Генрих, я не моряк, мне трудно судить. Могу предположить, что русским удалось создать аналогичные по эффективности образцы торпедного оружия. Хотя есть информация — британцы, также весьма заинтересованные в разгадке русских тайн, считают, что сверхметкими русскими торпедами управляют смертники.

— Даже так? Допустим, это объясняет высокую эффективность и вместе с тем ограниченное количество боезапаса, определяемое наличием обученных добровольцев. Но откуда такая высочайшая осведомленность о моменте выхода наших конвоев? Если кто-то читает наши шифры — в это я могу поверить, хотя и с трудом — то почему лишь на этой лодке такие искусные дешифровщики? Почему никаких следов такого на фронте, в конце концов?

— Пока это загадка и для меня. Сначала я предположил, что на этой лодке превосходная гидроакустическая аппаратура. Представьте себе: они лежат на грунте и слушают шумы двигателей наших кораблей. Но вот шумы изменились, когда судовые двигатели набирают обороты — и это сигнал лодке для выхода на ударную позицию. Это кстати могло объяснить и гибель наших субмарин. Под водой слух, все равно что зрение: какой может быть бой зрячего со слепым? Но — не сходится. Как тогда объяснить удар по конвою в Вест-фиорде? Который только вышел из порта — и лодка никак не могла успеть на позицию от русских берегов, она явно ждала уже, на выходе, зная. А потопление транспортов с никелем — которые должны были уйти буквально на следующий день? Есть и еще случаи — в отчете подробно — которые можно объяснить лишь утечкой информации с нашей стороны. Как, например русские могли найти наш тайный аэродром на их территории? Да и слышать шумы винтов кораблей можно, предположим невероятное, за сотню миль, но никак не через все море! Отчего же эта лодка необычайно удачно оказывается в нужное время в нужном месте?

— То есть ты считаешь все же, что русский шпион есть?

— Генрих, я убежден в этом! Еще одна загадка… или объяснение? Нам удалось расшифровать русские коды и шифры, относящиеся к июлю-августу. Так вот, среди прочего там были передачи некоего абонента, русским субмаринам, о месте нахождения наших конвоев…

— Это как раз укладывалось бы в версию. О лодке-охотнике, с очень хорошей аппаратурой.

— Так ведь это не все. На той же волне шла передача, в русский штаб, наших расшифрованных сообщений, это как объяснить?

— ???

— Именно так. Причем что особенно интересно, пеленгация показала, что передатчик находился не на суше, а где-то в море. Что исключает лодку на боевой позиции — у нее было бы довольно других забот. А вот шпион мог, вести передачу с какого-то из наших же кораблей, транспортов, да хоть с борта рыбачьего баркаса. Или, если он в достаточном чине, приказать радисту кригсмарине, в указанное время передать на указанной волне этот вот набор цифр, и передачу в журнал не вносить. Также замечу, что одна из его передач вызвала довольно резкий ответ русских, показавших сомнение. Что более чем убедительно доказывает, кто был их абонент.

— А почему шпион начал действовать лишь сейчас?

— Легко объяснимо. Именно ввод в строй боевой единицы с уникальными возможностями побудил русских задействовать своего агента в активном режиме — чтобы получить наибольшую отдачу.

— Допустим, здесь ты прав, Руди. Допустим. И что? Если ваше предположение верно — что делать нам? Верю, что шпиона ты найдешь — но как потопить эту дьявольскую лоханку? — Я не подводник, но.… Во-первых, найдя шпиона, мы образно говоря, лишим глаз и русских в целом, и их сверхлодку в частности. Ну а во-вторых, надо будет разработать совместную операцию флота и разведки. Чтобы выманить русских туда и тогда, где мы будем их ждать. И, в-третьих, усилить охрану тыловых объектов и побережий.

— А если русские начнут наступление?

— Уже доложили про подозрительную активность русских на суше? Генрих, в штабе Дитля убеждены, что это не более чем блеф, имеющий единственную цель, связать наши силы, не дав ничего перебросить под Сталинград. Судьба войны решается на Волге, и Сталин понимает это не хуже нас. На Севере он уже добился цели — обеспечил беспрепятственный путь британских конвоев. Но лишних дивизий, смею предположить, у него нет.

— Логично. Так и решим. Когда назад на север?

— С конвоем, который пойдет под усиленной охраной. А главное, в полной тайне. Даже от штаба «адмирала Арктики» — до времени.

— А отчего не самолетом, как сюда? Безопаснее.

— Генрих, ты же знаешь, я очень плохо переношу полет. И сомневаюсь, что безопаснее — видел бы ты, как нас болтало над Лапландией, в пургу! Мне спокойнее — на корабле.

— Что ж, удачи, Руди! Буду ждать результатов.

* * *

От Советского Информбюро.

6 ноября 1942 года.