Морской волк. 1-я Трилогия (СИ)

А когда русские будут близко, придет тот час «Х». И мы, раньше прогнав побежденных германцев, провозгласим Жечь Посполитую, и в расширенных границах, панове! «Крессы всходние» принадлежат нам по праву границ тридцать девятого года — на западе же никто не будет церемониться с побежденной Германией, а значит у нас есть шанс прихватить в компенсацию наши древние земли до рек Одра и Нейсе! А может быть, и часть территории Румынии, как союзника Гитлера, тоже будет отдана нам. Жечь Посполита от можа до можа, господа! О чем мечтали наши деды!

Русские? А что они сделают, если на нашей стороне будут англичане и американцы? Сам Черчилль обещал это Сикорскому, а он передал мне — надеюсь, вы поверите нашему Верховному на шляхетское слово? Вы еще скажете, что русские осмелятся воевать с США и Англией, сказавших им решительное «нет»?

Белый орел расправляет крылья, панове! За фюрера и Рейх, пока. За Великую Польшу, завтра!

Ура!

Маршал Петен

Выступление по радио. 30 декабря 1942 года.

Французы! Соотечественники! Дети мои!

Фюрер германской нации Адольф Гитлер сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться.

Всегда было так, один пашет землю, другой же носит меч. Так кем же мы, французы, хотим быть — рыцарем, или крепостным сервом, сгибающим спину под кнутом?

Когда-то французы и германцы были одним народом, жили в одной державе. Фюрер сказал мне, что мечтает сделать так, как было в те легендарные времена. За последние семьдесят лет трижды на нашу землю приходила гроза ужасной войны — неужели вы хотите, чтобы это продолжалось? Европа должна быть единой, объединенной в труде, богатстве, уважении к нашим традиционным ценностям. И так будет — весь европейский континент станет принадлежать нам, французам, как и германцам. Впрочем, всем известно, как процветающе живут в едином государстве пруссаки, баварцы, саксонцы, мекленбуржцы и многие другие национальности. Так почему бы и французам не присоединиться к этой дружной семье, раз нас туда приглашают?

Но, сказал мне фюрер, это доверие еще нужно заслужить. Ведь мы, французы, пока еще ничего не сделали для процветания этого уютного общеевропейского дома. В то время как представители всех германских наций щедро проливали свою кровь. Теперь настала наша очередь внести свой вклад. И фюрер пообещал мне, дал свое слово, что этот вклад не останется незамеченным!

Конечно, какое-то число наших храбрых мужчин не увидят нашей будущей мирной и счастливой жизни, погибнув за общее дело в далеких русских землях. Но, их смерть не будет напрасной — во имя установления нового мирового порядка, при котором будут счастливы все, кто этого заслужил. Французы, сказал фюрер, это древний и культурный народ, в отличие от каких-то славян, они заслужили это место по праву.

Так примем ли мы руку дружбы, протянутую нам? Я позволил сказать «да», от лица всех французов. Потому что альтернатива тому — жизнь не господина, но, подневольного раба. Отказ, сказал фюрер, будет равнозначен объявлению себя врагом Рейха. Что повлечет самый жестокий оккупационный режим, с ужасным террором, неисчислимые бедствия, голод, разруху, неизбежные беспорядки, подавляемые железной рукой. И жертв, горя, крови, слез — будет много больше.

И в новой, объединенной Европе, с ее чистыми городами и фермами, абсолютным порядком, торжеством великой культуры, науки и искусства — не будет нас. Или мы будем, на положении чернорабочих, ночующих в хлеву со скотом, если позволят хозяева. Вы этого хотите, французы?

Наш девиз — труд, семья, отечество! Труд с усердием — во благо нашей новой Семьи. И не жалеть пролить кровь за наше новое Отечество. Служить ему с оружием в руках — великая честь! Кто думает иначе — тому придется служить, сгибая спину под кнутом.

За Францию — виват!

Контр-адмирал

Лазарев Михаил Петрович

Северодвинск.

С наступившим Новым Годом, товарищи! С Новым, 1943 годом!

Зал столовой, украшенный еловыми ветками, вместил весь экипаж «Воронежа». Кроме наших, присутствовали научные светила, Анечка, Кириллов (ну как же без него!), и Котельников с Видяевым, прибывшие буквально вчера на К-22, вставшей к стенке завода. Все посвященные в Тайну — для прочих же, флотских, заводских и «младших научных», было выделено другое помещение. Причем девушки, танцы, музыка, и даже настоящая большая елка в углу — находились именно там. Но, спорить с «жандармом» было бесполезно.

— Исключительно при соблюдении «сухого закона». Или — у кого-то язык развяжется, а мне замечание от Лаврентия Палыча? В городе сейчас иностранцев полно — нам неприятности не нужны!