Компьютеры, что мы передали в Москву, активно используют «товарищи ученые», в рамках некоего «межведомственного вычислительного центра», под вывеской НКВД. Знаю об этом, поскольку математические методы для них (и написание программ на Делфи) обеспечивали наши «студенты» из экипажа. Именно так — поскольку у нас в команде оказалось целых восемь студентов-заочников разных технических вузов. Да и здесь, в Молотовске, Доллежаль, помня о прежней своей деятельности, нагружал наших расчетом турбокомпрессоров к авиамоторам (в нашей истории, в это время эта задача была решена лишь в США — которые свои самолеты, ими оборудованные, даже англичанам не поставляли!). Знаю, что на наших компах считали тепловой режим, и что-то еще с этим связанное, для мотора ВК-107 (встал на наши истребители Як лишь в сорок четвертом, но, так до конца и страдал от перегрева. Однако, Як-9У с ним разгонялся до семисот!). А ведь знаю я далеко не все, что наши сейчас внедряют, или уже успели внедрить.
Хотя — Серега Сирый воет, что у него забрали младшего лейтенанта (из мичманов переаттестованного) Кострова, лучшего из старшин команд. Который оказался еще и одним из тех самых студентов, выпускной курс института стали и сплавов. Вдруг выяснилось, что его знания позарез необходимы в Челябинске, где на громадном заводе с символическим именем «Танкоград» налаживают производство чего-то сильно похожего на Т-54. У них возникли проблемы с литьем полусферических башен, так наш Костров в дополнение к уже переданной туда литературе, якобы может очень помочь им. Обещали правда, после вернуть человека обратно. А кем его пока заменить?
Что у нас с танками, подробно я не знаю — но, вот видел в газете на фото (снято явно на фронте, под Сталинградом) что-то очень похожее на самоход, СУ-85 или уже СУ-100. Которых точно, в нашей истории не было в сорок втором! А уж «барбосы», очень похожие на АСУ-57 (с пушкой семьдесят шесть, если на той же машине длинноствольная пятьдесят семь, противотанковая, это будет называться «Оса»), я не раз видел здесь, в Северодвинске, где они по уставу входят в штат охраняющего нас полка НКВД. За каким чертом, неясно — фашистского десанта с бронетехникой ждут?
Судя по карте, в январе-феврале фронт будет у Днепропетровска. А за ним Запорожье, а дальше Никополь. Из-за которого в нашей истории была очень упорная битва, поскольку там марганец (а из-за чего в сорок четвертом качество немецкой брони резко упало, никеля или марганца им не хватило — эх, надо было у того же мичмана Кострова спросить!). Но, если немцы и того, и другого лишатся — что будет? Массой компенсировать, что там у них было в линейке — неужели «Маусы» на фронт пойдут, из расчета один за три «Королевских Тигра» или четыре «Тигра» обычных? Точно, сюжет будет из компигры про мир танков — был там кажется, такой?
А вот если Князя у нас заберут, не дай бог! Что-то часто к нему стали бумаги приходить, с подписью самого Бурденко, или еще кого-то из медицинских светил. И не только по поводу пенициллина. У доктора на компе оказалось, ни более ни менее, как «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., в 35 томах»! Издан научным коллективом, в 1949–1955, размер четыре гига, все вопросы чрезвычайно подробно. Первый том, огнестрельные раны ожоги отморожения. Второй, общие вопросы военно-полевой хирургии (гнилостная инфекция, анаэробная инфекция, столбняк, остеомиелит). Третий, общие вопросы военно-полевой хирургии (сепсис, инородные тела, кровотечение, переливание крови, шок, обезболивание). Ну и так далее до тридцать пятого! Как это восприняли предки — ну тут без комментариев.
И кстати, решили вопрос с принтером. Сначала додумались до листа самой обыкновенной фотобумаги, прижатого к экрану ноута. Одиночные кадры так действительно выходят быстрей — но, когда текста много, нормально работает обычная фотосъемка, ФЭД на штативе, жестко закрепленный и наведенный на резкость, успевай лишь щелкать. «Фотокор» дает лучшие результаты, но, возни с пластинками дольше. Головной боли нам это лишь прибавило — ведь Лаврентий Палыч, да и сам Сталин, наслышанные уже, что ноуты и компы сдохнут лет через десять, наверняка прикажут всю информацию с них переснять на пленку и бумагу. Ну, будем решать эту проблему по мере ее поступления.
В общем, вся история этого мира сделала поворот оверштаг, с выходом на новый курс. И никак уже невозможно, повернуть назад. Может и в самом деле, тот сон был вещим — и война здесь кончится 9 июля 1944 года?
— Михаил Петрович!? Что с вами?
Анечка трогает меня за руку.
— Ну простите меня! Не буду больше об этом. Просто — год войны, и еще год. А что дальше…
— А дальше, жить будем — говорю я — нам жить, чтоб те гады сдохли. И нам не мешали. Жить, и радоваться. Нельзя все время, об одной войне. Себя сожжешь, изнутри. Надо чтобы было здесь — хорошее, доброе, чистое. Когда знаешь, за что воюешь, что защищаешь — тогда и в бой не страшно совсем.
— А если я не сумела? — тихо спрашивает Аня — и дома нашего, на Плуталова, нет больше, фугас фашистский попал?