Морской Волк #10-12 - Союз нерушимый

Не было нас в подземелье – когда туда ворвалась рота, скрытно подошедшая по лесу, – дзержинцы, бывший ОМСБОН, хотя и обучались теперь как полноценная армейская пехота, на местности умели воевать и передвигаться не хуже любых егерей. Бандерлоги любили ставить минные ловушки у входа – свой знает, как пройти, а чужой неминуемо подорвётся. Так наши обнаружили перекрёсток тоннелей – где примерно, уже знали, а на месте щупами уточнили – и пробили взрывом свод. И штурмовой взвод нырнул в дыру, огнеметчик впереди – и то же самое было у второго входа, мы лишь открыли путь, тихо сняв караульных (из бесшумок, не геройствуя, не подползая с ножом). А вот патруль схроновых сидельцев мы взяли живыми – и после, растащив бандер в стороны, во избежание сговора, кололи предельно жестко, тут о невиновности и сомнениях и речи нет, поймали с поличным, с оружием, в зоне боевых действий, да они и сами не пытались прикинуться овечками, шипя проклятия москалям, которые очень скоро сменились приглушенными воплями, тут не до шуток, когда любая информация жизни наших ребят может сберечь!

Не был я и у села – там работали Валька, Финн, пять пар снайперов (Пилютин с Булыгой и еще те, кто был придан в помощь) и усиленный взвод дзержинцев, с шестью пулеметами. Этого хватило, чтобы поднятый по тревоге «бункерный» гарнизон прижать огнем в поле, у края леса – упертые были бандеры, даже потеряв не меньше трети людей в первые же секунды, не побежали и не сдавались, а пытались атаковать. Но снайпера выбивали их командиров и пулеметчиков, и даже сто шагов по чистому месту бандерам было не пройти, тем более что у нас были господствующие высоты, село лежало в долине меж двух увалов, поросших лесом, с той стороны тоже заняли позицию наши, и все там внизу простреливалось насквозь. А когда в село ворвался моторизованный батальон, подошедший по дороге, получив команду по радио, как только все началось – бандерам поплохело совсем. Голос в рации: Львов-один, Львов-два, я Киев, помощь нужна? Ну если только этих гавриков на поле добить – и подошли бронетранспортеры, скинули десант, ударили из ДШК в спину залегшим бандитам, упертые были сволочи, даже тогда в плен не сдавались – знали, что не пощадим? Вот только было это с их стороны – как в ультиматумах говорится, бессмысленное сопротивление, мы больше боялись, как Валька рассказывал, от своих ненароком получить.

И была зачистка села – тоже жестко, не было там непричастных, уж никак не могли там не видеть и не понимать, что за сотня вооруженных мужиков у них в гостях? И стреляли по нашим из окон, и не из одних винтарей, у бандер даже фаустпатроны оказались, один БТР сгорел. Не было то село Хатынью, где злые каратели истребляли мирняк – стреляли по нам там и женщины, и пацаны, как в Афгане или Чечне. Вот только повстанцы в открытом бою против армии, воюющей всерьез, шансов не имеют – ДШК пробивал стены насквозь, минометы накрывали самые упорные очаги сопротивления, огнеметами и «рысями» жгли дома, из которых стреляли, вместе со всеми, кто внутри был – и во все окна, двери, погреба, сначала кидали гранаты, до того как войти.

– Скотину было жалко, – после говорил мне Булыга, наблюдавший за действием «с галерки», с холма, – животины бедные или живьем горели в хлеву, или по улице метались, до первой пули. Бандеровцы заслужили – ну а коровы и свиньи за что?

Хотя хрюшки как раз заслужили – в свинарнике у дома «станичного» нашли человеческие кости. Кого скормили – бог весть, как сказал Гураль, в последнее время в этом селе и рядом никто из наших не пропадал. Была у СБ такая гнусь: при том, что там не редкостью были юристы, следаки еще с польским опытом, опасность они всегда считали по максимуму, как паранойя, ты мог совершить, изменить, просто поколебаться, значит, виновен и умрешь – оттого они с легкостью убивали даже своих, при малейшем подозрении, не говоря уже о мирняке. Так что у той соплюшки шансов оправдаться не было – и Гураль это знал. Но не мы начали эту войну – а как раз за то воюем, чтобы такого не было больше!

В это время мы – я, Влад, Рябой, Мазур, Гураль и отделение солдат-дзержинцев, бежали по лесу к месту, где по словам разговоренных пленных был еще один выход. Поскольку логичным было, что сам Арсенич и кто-то еще из главарей, когда поймут, что запахло жареным, не примут последний бой, а пытаются спастись бегством. Метров семьсот это очень много, если по лесу, в гору, в полной выкладке – а главное, лишь бы успеть! Гураль был прав, пленные сказали, это не бункер как таковой (тут было бы куда проще, бензин в вентиляцию и подпалить – кто уцелеет, выскочат сами), а то ли естественная пещера, то ли старая каменоломня, немцы лишь марафет навели – были тоннели в сотни шагов длиной и залы в два яруса на глубине. Мы почти успели – только перевалив гребень, увидели, как ниже нас появились четверо, как из-под земли. Бандит с пулеметом стал первой мишенью, он упал, не успев выстрелить ни разу. А я достал того, кто как показалось, был командиром – удачно, в ногу, целил чуть понизу, чтоб был живой.