Морской Волк #10-12 - Союз нерушимый

Первая миссия казалась легкой – всего лишь усмирить бунтующих негров в Западной Кении. Утомительным был переход по морю, без всяких удобств, в трюмах и твиндеках грузовых транспортов, даже высшие офицеры плыли не на пассажирском лайнере, а на таком же «либерти», правда, в каютах. В Момбасе разгрузились, по железной дороге прибыли на место. Андерс со штабом комфортно расположился в лучшем отеле города Найроби (после Лондона пыльная и грязная дыра!). Легион приступил к боевой работе – а на долю пана генерала осталось лишь пить виски и слать в Англию победные реляции: «очищена от мятежников такая-то территория, убито столько-то бандитов». Всю общую работу по управлению Легионом взял на себя Манштейн – а на местах командиры дивизий. Немцы исправно передавали число вражеских потерь, и на этом их взаимодействие с Андерсом заканчивалось. Генерал, впрочем, не видел в этом беды – если процесс усмирения территории идет нормально. Скоро грянул гром.

– Вы идиот или бездарность? – раздался окрик из Лондона. – Кто дал вам право фактически объявить войну Британской империи?

Нет, мятежа не было. Достлер искренне старался навести порядок на территории – вот только в его понимании это должен быть идеальный орднунг, как в гробу: чем меньше живого населения, то есть потенциальных бунтовщиков и их пособников, тем лучше! Андерс схватился за голову, прочтя жалобы с мест, которыми была завалена канцелярия губернатора Кении. Чертов Достлер вел себя, словно на Восточном фронте, против русских партизан – ладно, негритянские деревни, сожженные со всеми жителями, но ведь расстреливали и работников на фермах, и белых колонистов, и даже персонал католических миссий!

– Пан командующий, я знаю, что делаю. У меня и моих людей гораздо больше опыта по усмирению недружественных территорий, – заявил Достлер, наконец соизволивший явиться, – заверяю, что ни один белый не был расстрелян иначе, чем по приговору военного суда, за конкретное и доказанное преступление: как укрывание мятежников, снабжение их провизией и медикаментами, оказание любой помощи. И даже, в последнюю неделю, вооруженное сопротивление моим солдатам! Я глубоко убежден, что любой, совершивший преступление, должен быть наказан – без разницы, является он простым работником, владельцем фермы, или даже священником или чиновником местной администрации. Тот, кто за бунтовщиков – должен быть убит, так я понимаю свой долг! И фюрер был доволен, как я исполнял его в России, Франции и Италии!

– Герр генерал, вы забываетесь, – подал голос присутствовавший здесь же чин из администрации губернатора, – следует ли понимать ваши слова как злостное неповиновение? В таком случае напомню, что Британия вправе разорвать контракт и с вами, и со всеми неподчинившимися. Вам напомнить, что персонально вас ждет в Риме?

– Но я не могу приказать не стрелять, когда на нас нападают! – воскликнул Достлер, на глазах теряя спесь. – В нас подло стреляют из зарослей, ставят мины на дорогах. И занимаются этим уже не чернокожие – в последние дни мы несем главные потери именно от колонистов, не понимающих, что мы пришли их защищать!

– Сами виноваты: нечего было брать заложников на фермах, – отрезал чин, – причем, насколько мне известно, вовсе не имея обвинений, а лишь для профилактики. А уж делать то же самое с персоналом церковных миссий это не лезет ни в какие ворота. Вы хотите подорвать саму основу белой цивилизации в этих краях? Так поздравляю, генерал, это вам почти удалось! Немедленно отпустите всех арестованных – да и извиниться перед ними бы не помешало. Стоимость компенсаций, которые заплатит им британское правительство, будет удержана из жалованья, вашего и ваших людей. О вашей дальнейшей судьбе будет принято решение – и молите бога, чтобы там не пришли к выводу, что Британии совсем не нужно такое оружие, которое опасно для ее граждан не меньше, чем для повстанцев. Вы сейчас не в России!

«А если этот немец сейчас вызовет своих солдат и прикажет нас всех расстрелять, – подумал Андерс, – а после объявит себя хоть новым Леттов-Форбеком, фюрером Африки, или правителем Кении и Танганьики? Безумный план – но я бы на его месте поступил бы так, чем быть выданным святошам: пишут, что в Риме его ждет костер, причем дрова там постоянно обновляют! И если в Лондоне недовольны, то при чем тут я, вовсе не знавший об этих преступлениях?»

Нет, Достлер не решился. Сдулся окончательно, буркнул «яволь» – в ожидании своей участи.