Морской Волк #10-12 - Союз нерушимый

Японцы пытались остановить нас на промежуточном рубеже, по гребню высот 165 и 171, господствующих над занятой нами равниной в северо-восточной части острова. Несмотря на наши авиаудары, у самураев там еще оставались неповрежденные доты, и даже две батареи 37-мм противотанковых пушек. Нам не было сейчас нужды бросать людей в лобовую атаку, сначала прилетели штурмовики и обработали там все бомбами и напалмом, затем минометы и мортиры добавили огоньку, и лишь затем вперед пошли Т-54 с пехотой. До темноты высоты были взяты, ночью японцы предприняли массированную контратаку, поддержанную танками, она была отбита с очень большими для самураев потерями, и утром наше наступление было продолжено.

Замечу, что если японские солдаты шли в бой с фанатизмом, как у Ваффен СС, то их командиры намного уступали немцам в управлении боем – характерными для них было (не только на Шумшу, но и в дальнейшем) замедленная реакция на меняющуюся обстановку, склонность наносить удары «растопыренными пальцами», а не кулаком, стремление к пассивной обороне. В сочетании с нашим господством в воздухе, превосходством в артиллерии и танках, лучшей связью и большей подвижностью – это позволяло нам пренебрежительно относиться к номинальному преимуществу противника в живой силе. Поселок Катаока был взят нами к вечеру 5 июня, наши потери составили около двухсот человек убитыми и ранеными, четыре подбитых танка (три на счету смертников с минами, один поймал в борт накоротке снаряд зенитки) и пять единиц легкой бронетехники. Мы потеряли два Ил-2, один из них совершил вынужденную посадку в нашем расположении, экипаж второго погиб. У японцев же гарнизон Шумшу был уничтожен полностью, бежать на Парамушир сумели единицы.

Один из истребительных полков 7-й дивизии, как и 403-й штурмовой полк, уже 6 июня перебазировался на аэродромы Шумшу Теперь на очереди был Парамушир.

Из дневника генерал-лейтенанта Императорской Армии Фусаки Цуцуми, командира 91-й пехотной дивизии

Скорое начало войны не было для нас секретом. Мы знали, от наших агентов в Петропавловске, что русские на Камчатке увеличили численность своих войск и авиации в разы, за последний год – и это были фронтовые части, закаленные боями в Европе! Резко увеличилось число инцидентов с нашими кораблями и самолетами. Если раньше русские мирились с нашим правом досмотра грузовых судов, следующих через Курильские проливы, то теперь они перестали подчиняться нашим требованиям, угрожая открыть огонь. А наши самолеты просто сбивались, причем не только над советской территорией, но и над нейтральными водами – как правило, русские истребители после перехвата продолжали преследование, не обращая внимания на границу. В то же время сами Советы в открытую вели воздушную разведку над северными островами и Карафуто. И самым неприятным во всем этом было явное количественное и качественное превосходство русской авиации. Инцидент возле Петропавловска, когда мы потеряли двадцать истребителей за шесть русских сбитых, тому пример. И мятеж недостойного Инэдзиро, пусть его душу терзают демоны в аду! Результатом того, что он вообразил себя одним из Сорока Семи ронинов, была не только гибель без малейшей пользы еще почти полусотни истребителей[168]

, но и разрыв русскими Пакта о ненападении, – а ведь могли уже тогда войну объявить, попытка убить командующего их флотом это вполне тянет на «казус белли»!

И мы должны были терпеть советскую наглость! Наши дела в южных морях шли совсем не блестяще. Были окончательно оставлены Филиппины, только что завершилось неудачное для нас сражение у Иводзимы. 19 мая американцы, взлетев с Сайпана, бомбили Нагасаки, город и порт был буквально стерты с лица земли. А до того были Кагосима, Мацуяма, Осака – по городу в неделю-две. Может быть, заговорщики были и правы – у империи уже не было сил, чтобы успешно обороняться на нескольких фронтах сразу, оставалось лишь нападать, «защита самурая есть лезвие его клинка». Если заговор был не плодом моего воображения. Но враг не дал нам времени – ударил, прежде чем мы успели напасть. Наша ошибка была в том, что мы сильно недооценили русских.