Морталия. Узурпация (СИ)

— Барти, тебя здесь не было, когда я просил их окунуться в источник цидеруса, — сквозь зубы процедил Руми. — Они упёрлись как ослы, тряслись как овцы, с ужасом пялясь в бассейн, заполненный кровью. Да! Они били себя в грудь, стучали палками у дверей нашей усадьбы, призывая вести их на Тарплен. Эшаровцы были готовы даже безногими идти на смерть за Карла. Но нам не нужна их жертва. Нам нужна победа. Отмщение, — с жаром продолжал он. — После слов, что бог цидер, восьмиглазый Иракундум, благословил нас на войну и зажёг пламя цидеруса, подарив свою силу, их страх улетучился. Они начали прыгать в эту кровищу, как в прозрачное озеро с криками радости. Барти, думаешь, знай они правду, то стали бы так же охотно принимать силу цидер? Они всего лишь люди, пусть и воспитанные несколькими поколениями Вагеров.

Парусина палатки зашевелилась в темноте:

— Зачем так орать? — ворчал Молак, подходя к братьям. — О секретах так громко не говорят. Вы бы тоже ложились.

— Пришло письмо от Жароса. Балгур взяли, — ответил Руми. Он скомкал в руке записку и бросил её на тлеющие угли.

— Мы его вернём, — блеснул алыми глазами Молак.

На грязном, затоптанном снегу валялись мёртвые тела стражников в зелёной форме. Разорванный плащ с чёрной эмблемой Тарплена запутался на уродливых ветвях кустарника. Белые сугробы обагрились кровью. Между покосившимися домами завьюжил страх. Керч тяжело дышал, волоча беременную женщину по дороге. Мех его доспеха покрылся инеем.

— Руми, ты хочешь спалить всю эту деревню? — с болью спросил Барти, держась за поводья. Его конь тряхнул рыжей гривой. — Наш враг только Ирамия. Не эти люди.

— Наши враги все, кто окажется на нашем пути, — сурово ответил Руми и спрыгнул с лошади. Керч бросил к его ногам женщину.

Руми присел на корточки и взял женщину за подбородок, заглянув в её испуганные серые глаза:

— Ну что, милая? Ты готова к диалогу?

Женщина кивнула, глотая слёзы. Руми помог ей подняться:

— Смотрю ты скоро понесёшь, — надменно заговорил он, окидывая взглядом её лохмотья. — Моей дочери нужна кормилица. Если ты согласишься стать ею, я оставлю вашу деревню. В противном случае мы вырежем всех.

Женщина содрогнулась в рыданиях, прижимая к груди покрасневшие ладони.

— Я не услышал твой ответ, — злобно процедил Руми. Жестом прося Керча привести одного из горожан.

— Я пойду, — всхлипнула женщина. — Я пойду с вами и стану кормилицей.

— Прекрасно, одну проблему решили. — Руми запрыгнул на коня. — Керч выбери людей, чтобы доставить её в Эшарву.

Керч взял женщину под руку и повёл в сторону толпы цидер.

— Руми, это жестоко! — воскликнул Барти. — У этой женщины наверняка есть семья и другие дети. Как мы можем так поступать?

— А как Ирамия могла так поступить? — когда он произнёс её имя, в его голосе закипела ярость. — Она подумала о том, что будет есть Барсула, когда бросила её? Барти, она оставила мою дочь умирать. Я не смогу спокойно спать, пока Ирамия не подохнет.

Лорк жался к холодной стене подвала. Его почки болели. Он знал, что ему нужно отползти от неё и зарыться в тряпки где-то лежащие на полу, но он не мог. Воспоминания больно вонзались в его мозг длинными острыми когтями. Череп отца хрустнул над его правым ухом. Крик матери раздался над левым. Он схватился за уши и закричал:

— Аааааааа!..

Ребёнок не помнил, как провалился в беспамятство, очнувшись на полу. Он никак не мог понять открыты его глаза или закрыты. Темнота, бесконечная темнота это всё, что он видел всё это время. Он жалел, что его почки перестали болеть. Эта боль была единственным доказательством того, что он ещё жив.

«Сколько прошло времени?» — подумал он, вспоминая, что похитители приносили еду и ведро воды один раз в несколько дней. Однажды он посчитал. Когда дверь скрипнула, впуская долгожданный луч света, и кто-то поставил на пол полное ведро, забрав пустое, Лорк начал считать, не притронувшись к еде. Он знал, что в минуте шестьдесят секунд, в одном часе шестьдесят минут, в одном дне двадцать четыре часа. Отец учил его считать, тогда он ещё не понимал для чего, но теперь он знал. Благодаря этому он смог узнать через сколько дней дверь открывалась, и он видел свет.

Лорк встал на четвереньки и пополз к стене. Когда он упёрся в неё ладонью, то встал, чтобы ноги не разучились ходить и осторожно пошёл вправо, держать за камень стены ладонями. Ему нужно идти до тех пор, пока он не нащупает ногой дыру в полу. Наконец-то его нога провалилась в пол, и он смог испражниться.

Зубы малыша стучали от холода, его худое тело била дрожь: