Мортус

– Да, заехал глянуть, как у нас тут дела идут, – стараясь не реагировать на саркастично-ехидные нотки в голосе жены, сдержанно ответил подполковник.

– У нас?! – по-боевому взъерошила брови хозяйка кабинета. – Хотя да. Ты же у нас совладелец! Тебе отчет в письменном виде немедленно представить или можно погодить?!

– Ну что ты опять ерничаешь? – не поддался на провокацию скандала муж.

– Лех, ты чего приперся? – Наташа уселась на диван и вызывающе закинула ногу на ногу.

– Просто проезжал мимо по делам, решил наведаться. И что это ты тоже меня Лехом стала постоянно называть? Раньше я для тебя Лешей и Лешиком был.

– А захотелось. Услышала и понравилось. Созвучно со словом мех. Ты ведь такой же… Внешне красивый, приятный на ощупь. Податливый, когда по шерсти гладить. Теплый, даже горячий моментами… – Наташа погладила ладонью лежащую рядом жилетку. – Но уже не живой. Не жи-вой… Тело согреть можешь, а вот душу, увы… Хоть вой…

– Ну что ты такое говоришь, Таша… Я же нормальный живой человек…

– Это ты себе льстишь… В по-настоящему живом человеке должна быть не просто физическая, а животворящая, жизнеутверждающая сила. В тебе она есть? А? Как мне видится, какая-то присутствует, но совсем не та… Вот и получается, если ты и человек, то не живой… А если живой, то уже и не человек вовсе…

– Что ты за ерунду городишь? Живой, не живой… Бред какой-то. Раньше тебе ведь хорошо со мной было, – усаживаясь рядом на диван, примирительным тоном произнес Горецкий.

– Было. Но только вначале… А потом я поняла, что ты как кактус, цветущий раз в сто лет… Преобразился на миг, пустил радостно раскрывшуюся навстречу солнцу прекрасную белую с розовыми прожилками стрелку, порадовал мир кратковременным нежным цветением… И сдулся. И все. Остались только острые колючки, еще и смертельно опасные при этом…

– Какая смачная метафора! Если ты думаешь, что сразила меня своим офигительным сравнением, то глубоко ошибаешься. И вообще, Таша, кончай выделываться и нести всякую чушь. Я как любил тебя, так и люблю. И совсем не изменился… – со вздохом откинулся на мягкую спинку дивана Лех.

– Нет, ты изменился, и сильно. Хотя… – задумчиво протянула жена, глядя на него в упор. – Может, и не изменился… Наверное, ты всегда был мортусом, только старательно это скрывал, но с годами это стало все более отчетливо проявляться.

– Кем был? – нахмурился подполковник.

– И был, и есть… Мортус. Или, если попроще – могильщик, – Наташа злорадно мысленно отметила, как при этих словах напряглось и побледнело его лицо.

– Это почему же?

– Да от тебя ж веет могильным холодом! Ты всегда носишь эти ужасные черные траурные майки. И вспомни, во Львове (в свадебном путешествии!) ты зачем-то потащил меня на кладбище и полдня заставил таскаться среди замшелых гробниц.

– Это же был Лычаковский некрополь – историко-мемориальный музей заповедник, охраняемый ЮНЕСКО памятник старины…

– Это было кладбище! Не исторический музей, а кладбище! А ты как зачарованный часами бродил по нему, даже не замечая, что меня тошнило от вида этих могил!

– И только поэтому…

– Не только! – голос жены сорвался почти на крик. – Ты несешь гибель всем, кто рядом с тобой! Из-за тебя родилась мертвой моя дочь! Из последней командировки ты вернулся как из преисподней, с каким-то адским запахом смерти… Я иногда просто боюсь тебя… А ты знаешь, что нашептала мне тогда цыганка в ресторане в Праге?

– На чешском? – иронией Лех попытался скрыть неподдельный интерес.

– На чистейшем русском! И сказала она… – пауза, как клубок сигаретного дыма, повисла в воздухе.

– Что? – не сдержал своего нетерпения Лех.

– Что… А ладно, полтора года уже прошло… Быльем поросло… Неважно… Важно, что любви между нами не было и нет… Только деловые и бытовые отношения…

– Но ведь по ночам…

– Ах да! По ночам… Я не права, отношения наши – сексуально-бытовые. Ибо живущая во мне чувственная самка, а точнее – блядская сука, периодически требует своего… И у тебя получается с ней справиться. Нужно отметить, довольно неплохо… Поэтому я еще с тобой, – Наташа выпрямила ноги.

– И что нам теперь делать? – пересел поближе к ней подполковник.

– Поживем, увидим, – отодвинулась от него жена. – Разводиться с тобой я пока не собираюсь, не дергайся. Имущество делить не придется.

– И все же ты другая была, Таша. Как будто подменили тебя…

– Другая я, совсем другая… Со стада ты, а я из стаи… – издевательски-дурашливо пропела Наташа чуть хрипловатым, как у простуженной шансонетки, голосом. – Слушай, а может нам сиротку какую-нибудь удочерить?

– Ты серьезно?! – не смог скрыть изумления Лех.

– Вполне. Нужно же кому-то все это богатство оставить, – хозяйка кабинета с ироническим выражением на лице повела рукой, показывая на обстановку помещения.

– Почему именно удочерить, а не усыновить?

– Нет… Только девочку. Мальчик может на тебя стать похожим. А я двух Лехов не вынесу. Я и одного то с трудом…

– Таша, а может мне вечером заехать за тобой? Поужинаем вместе и… – поспешил перебить ее Лех, не желая, чтоб она успела как-то обидно для него закончить фразу.