Мощь твоего меча

            В дубовую дверь комнаты что-то гулко ударило и из-за нее раздались гневные крики гоблинов. Вся дверь затряслась от множества ударов наносимых по ней.

- Скорее! Дай сюда! – второй солдат выхватил жезл и сам стал сжимать его в разных местах, умоляюще говоря – Ну пожалуйста, черт, все что надо это портал, простой портал, куда угодно в городе Аргарот!

С последними словами за дверью что-то взорвалось и дверь разлетелась в мелкую щепку, скрытая во всполохе взрыва.

            У первого солдата наконец-то удалось с посохом и черное око портала возникло на стене башни. С порталом было что-то не так. Края его были зыбкими и по ним струились молнии.

- Скорее в портал!

            - Иди один! Ты успеешь! Закрывай портал от орды!

            В комнату начали врываться гоблины. Первый солдат все еще сжимавший жезл с ужасом смотрел на своего товарища, который раскинув руки, с руганью, грудью бросился на гоблинов, весом своего тела увлекая их назад, прочь из комнаты, на лестницу.

            Последнее, что услышал сжимающий жезл солдат был крик его друга – За Аргарот! За Дера! - оцепенение наконец-то отпустило его и он бросив взгляд на зыбкий портал, сломал об колено жезл и не раздумывая бросился во тьму прохода.

            В комнату влетел гоблин и гневно что-то крикнув, метнул вслед человеку копье. Оно едва успело исчезнуть в портале как тот с шипением схлопнулся, как будто его и не было…

А в горах, на небольшом плато, плачущий менестрель, прочитав заклинание, написанное в  свитке, шагнул  в открывшийся черный провал портала и исчез…

В разрушенной, залитой кровью и заваленной мертвыми телами, Цитадели, что-то  внезапно  насторожило  гоблинов. И  на короткое время  воцарилась гробовая  тишина. И все  услышали печальный плач Баньши, затопляющий, волной ужаса, сознание, ломающий волю, будь то воля человека или гоблина…

*  *  *

На центральной рыночной площади столицы Аргарота, жизнь шла своим размеренным чередом.  Торговцы - кричали, расхваливая свои товары. Нищие - жалобно подвывали,   прося денег.  Хорошенькие девушки, весело смеясь предлагали согреть теплом своего тела  души и тела, проходящих мимо мужчин…

Какой-то маленький чумазый пацан, привстав на цыпочки, ловко срезал ножом  увесистый кашель, с пояса толстого торговца и с удивительным проворством шмыгнул в  толпу. Толстяк, обнаружив пропажу, начал истошно орать о справедливости и заработанных непосильным трудом кровных деньгах. В конце площади показались городские стражники,   которые нехотя стали пробираться сквозь толпу, чтобы записать новые показания  очередного потерпевшего.