Моше и его тень. Пьесы для чтения

Борис: За такие глаза можно ведь и по морде схлопотать, в случае чего. (Присев на ступеньку стремянки, надевает ботинки).

Небольшая пауза, в завершение которой раздается резкий телефонный звонок.

(Продолжая завязывать шнурки, телефону, мягко). Ну, что же это тебе неймется-то сегодня, дураку?

Телефон звонит.

(Взяв трубку). Алло. Я слушаю… Кого вам?

На пороге появляется Наталья. Останавливается, прислонившись к дверному косяку.

Кого?.. Какого там еще Генриха Францевича, к чертям собачьим?

Наталья: Это маляр наш, Боря.

Борис (в трубку): Погодите минутку… (Наталье). Так он еще и Генрих Францевич, оказывается. Хорош гусь… (В трубку). Ушел уже ваш Францевич… Когда ушел, давно ушел, только что… Надеюсь, что нет… А я откуда знаю, что вам делать… Не знаю… Это вам лучше знать, зачем он вам этот телефон дал… Нет, я понимаю, что это важно, но только я-то тут при чем… Да, не хочу я слушать ваши истории, у меня у самого таких историй полный карман… (Слушает). Да-а… Да-а… Печально, конечно, согласен… (Наталье). Кто-то там у них виолончель пропил, представляешь? (В трубку). Понятно… (Натальи). Они теперь деньги собирают, чтобы новую виолончель купить…

Наталья бесшумно смеется, закрыв ладонью рот.

Дорогая хоть, виолончель-то?.. Ого… Это вы три года собирать будете… Ну, понятно… (Наталье). У них в среду концерт в мэрии… (В трубку). Ну, Бог вам, как говорится, в помощь… Если увижу, то все передам… (Повесив трубку, с удивлением). Это надо же, виолончель пропили… Куда же это мы все попали-то, Господи? Сорок лет тут живешь, а все никак не привыкнешь.

Наталья: Одевайся. (Уходит.)

Борис (присев на стремянку, ворчливо): Одевайся… Сама одевайся… (Наклонившись, завязывает шнурок на втором ботинке). Вместе с этим вашим Генрих Францевичем, чтобы его черти забрали…

Небольшая пауза.

(Закончив со шнурок). Нет, правда, Наташа, я не понимаю, почему мы не можем дома остаться?

Наталья

(из комнаты): Потому.

Борис: Потому!.. Ну, теперь ясно, почему… Спасибо, господину Президенту, за его содержательный ответ избирателям.

Наталья (появляясь с галстуком в руке, негромко): Вставай.

Борис (поднимаясь): Нет, серьезно… Я бы сделал плов, сходил бы за вином… А галстук-то зачем?

Наталья (завязывая галстук): Затем.

Борис: Спасибо господину Президенту за еще один содержательный ответ… Господи, да ты меня задушишь сейчас!

Наталья: Ничего.

Борис: Это тебе ничего… К тому же мне надо срочно позвонить.

Наталья: Завтра.

Борис: Не хотелось бы тебя огорчать, но срочно это значит сегодня.

Наталья

(закончив с галстуком и сняв со стремянки пиджак): Тебя что, с работы выгонят, если ты не позвонишь?

Борис (надевая пиджак): С работы, конечно, не выгонят, но премии определенно лишат.

Наталья: Пускай они подавятся своей премией. Зато мы пойдем с тобой сначала в кино, а потом в наше кафе, а потом пойдем гулять по набережной, а если замерзнем, то спрячемся погреться в нашем подъезде, где никто не будет травить нас Малером и требовать, чтобы мы не путали его с Брамсом… (Неожиданно всхлипнув, закрывает лицо руками).

Борис: Ну, что ты, ей-богу, Наташа. (Обнимает Наталью, гладя ее волосы). Ну, все, все, все… Ну, что ты, что ты?.. Перестань.

Наталья: Между прочим, я тоже собиралась в музыкальную школу поступать, только потом оказалось, что у меня слуха нет. (Плачет).

Борис: Слуха нет… Господи, и слава Богу, что нет… Если бы у тебя еще слух был… (Быстро). Ну, все, все, все. Вспомнила. Когда это было-то?

Наталья: Давно.

Борис: Вот видишь, давно… Ну, что ты, что ты?