Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

Прокурор и в самом деле установил в тюрьме жесткий режим. В тюремный двор, казалось, не было доступа даже птицам. Прокурор допоздна находился на территории тюрьмы, появляясь нередко и по ночам. Кудрет приуныл от этих новых порядков, хотя в отличие от других ему было разрешено спать на пуховых перинах, носить шелковые пижамы, заказывать еду, получать книги и газеты. Строгости касались только свиданий. Тут Кудрет не составлял исключения и виделся с посетителями только через решетку. Ждать послаблений, судя по всему, было нечего.

Так прошли первые дни Кудрета в тюрьме. Он, правда, надеялся, что прокурор все-таки поговорит с ним, но тот с мрачным видом бродил по тюрьме в урочное и в неурочное время, словно не замечая его. Не было в том нужды. Надзиратели докладывали ему буквально о каждом движении Кудрета, и прокурор держал его под постоянным контролем.

«Как смеют обходиться со мной подобным образом?» — обозлился Кудрет. Но потребовать у прокурора свидания не решался. Слишком велик был риск. А вдруг прокурор откажет? Это унизит его. Любая просьба унижает. И все же надо что-то придумать. Но что?

В тот день он не явился на свидание с Нефисе.

Кипя от гнева, Нефисе отправилась к прокурору. Прокурор сидел за столом и что-то писал, не обращая внимания на вошедшую, даже не взглянул на нее. Она долго стояла, прежде чем он спросил:

— В чем дело? У вас какая-нибудь просьба?

— Мой муж почему-то не вышел сегодня ко мне на свидание, — ответила Нефисе.

— А мне что до этого? — спросил прокурор, продолжая рыться в бумагах.

— Может, он заболел…

— Для больных у нас существует лазарет.

— Но я хотела бы знать точно…

Прокурор, наводивший справки о Кудрете, Нефисе, Длинном и Идрисе, знал, что Нефисе не состоит в браке с Кудретом.

Вскинув голову, он резко спросил:

— А кем, собственно, вы ему приходитесь?

— Женой.

— Ваше брачное свидетельство?

Нефисе растерялась. Никакого свидетельства у нее не было.

— У меня нет его при себе.

— Потрудитесь в следующий раз захватить, иначе я вообще не разрешу вам свидания!

Нефисе была вне себя от злости. Она чуть было не закричала, что владеет крупным имением, что скоро их партия придет к власти и прокурор ответит за все, но благоразумие взяло верх, и она отказалась от своего намерения. Прокурор, видимо, был не из тех, кого можно запугать. Нефисе, как и всему городу, было известно, что недавно прокурор ворвался в тюрьму, избил нескольких здоровяков заключенных и один подавил бунт. Такое не сулило ничего доброго. Этот тип мог пойти на все, даже арестовать ее за оскорбление при исполнении служебных обязанностей.

— Хорошо, — сказала Нефисе. — Впредь буду выполнять все ваши распоряжения…

Сдерживая досаду, прокурор сказал:

— Это пойдет вам только на пользу!

Нефисе вышла, проклиная в душе нового начальника.

— Добились чего-нибудь? — спросил встретившийся ей старший надзиратель.

— Добьюсь! Есть звери посильнее прокурора.

У ворот ее ждали Длинный и Идрис. Расстроенная до слез, Нефисе села с ними в фаэтон Плешивого Мыстыка. Приятели сразу заметили, что она чем-то расстроена, но расспрашивать ее не стали. А ей так хотелось поделиться своей неудачей, облегчить душу.

Наконец она не выдержала:

— Хам невоспитанный!

— Кто хам — начальник тюрьмы? — спросил Длинный.

— Прокурор.

— Пардон, забыл, что он доконал начальника…

— Ничего. Как говорится, есть звери посильнее медведя!

При слове «медведь» Идрис бросил косой взгляд на Длинного. Тот, вспомнив, как Кудрет частенько обзывал его медведем, поглядел на Идриса. Они с трудом сдержались, чтобы не прыснуть со смеху.

Какая досада, что Кудрет влип в эту дурацкую историю! Лучше бы не лез на рожон, не наступал на любимую мозоль!

— Теперь уж недолго осталось ждать, — сказала Нефисе. — Совсем недолго. Мы непременно победим на выборах! И ничего страшного, если Кудрета не изберут в меджлис. К власти мы все равно придем. И тогда я призову к ответу этого наглеца прокурора…

— Куда везти? — упавшим голосом спросил Плешивый Мыстык.

— В комитет!

Мыстык щелкнул кнутом и подумал: «Все ясно. Ничего она не добилась. Ехали сюда — такое загибала, но, видно, номер не удался. Еще бы! Прокурор все-таки не какая-нибудь шваль. Куда тебе с ним тягаться! Плохо, если наша партия не победит на выборах. Жена глаза мне выцарапает. И зачем только я ввязался в эти партийные дела! Кудрет-бея посадили, а выборы на носу…»

Он повернулся к Нефисе:

— Сестра!

— Чего тебе?

— Выборы-то на носу. А Кудрет-бей в тюрьме. Что же теперь будет?

— Его кандидатуру выставила партия. Победим — его немедленно освободят. Пусть только аллах пошлет нам этот счастливый день! Уж тогда-то я потолкую с этим хамом прокурором!

— Стоит ли связываться? — заметил Длинный.

— По-моему, не стоит, — поддержал его Идрис.

И тут Нефисе будто прорвало: