Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

Раньше в этом помещении с бетонным полом располагался склад для хранения тюков с хлопком. Штукатуренные, небеленые стены были увешаны картинами. Одна изображала султанский флот среди черных бушующих волн: корабли развернулись в боевом порядке, чтобы устремиться на противника. Другая — атаку султанской кавалерии: лихие красавцы воины в чалмах, размахивая кривыми саблями, врезаются во вражеские ряды. Рядом с этими двумя висела еще картинка, на которой был нарисован тоскующий влюбленный. Затем шли изображения героев народных сказаний: Тахира и Зухры, Арзу и Камбер, Караджаоглана и Кара-Кыз и, наконец, Кёроглу и Айваза. Оба верхом на лошади, Кёроглу — с длинными густыми усами, рука его сжимает рукоять ятагана; Айваз — с нежным девичьим лицом, в руках у него сладкозвучный саз; поет соловей на кусте цветущих роз; в синем небе плывут белые, легкие, как пена, облака.

Когда Муртаза вошел в чайхану, там было полно народу. Люди толклись в клубах хлопковой пыли, сидели за столами группами, накинув на плечи пиджаки, говорили, смеялись, спорили, жаловались на ничтожную почасовую оплату, которой едва хватало, чтобы купить хлеба и провизии в фабричной лавке, где продавали на выданные в счет жалованья жетоны. Это были рабочие дневной смены, до которой оставалось еще полчаса.

Муртаза застыл в дверях. Он стоял, нахмурившись, уперев руки в бока, грозно взирая на людей, на беспорядок и грязь в чайхане. Его выводило из себя развязное поведение рабочих, которые, усевшись верхом на табуретках и лавках, орали, хохотали, не обращая ни на кого внимания.

«Бедняга ты, технический директор! — подумал Муртаза. — Видать, не зря взял меня на свою фабрику…»

Муртаза вошел в чайхану все с тем же грозным видом: руки в боки, брови нахмурены. Повел своим хищным, острым носом, огляделся в поисках свободного табурета. Но везде сидели люди, занятые своими разговорами и делами, не замечавшие его.

А ведь вошедший был не кем иным, как ночным надсмотрщиком, который окончил курсы и пользовался доверием самого технического директора фабрики!..

Муртаза хлопнул своими огромными ручищами и громко позвал:

— Хозяин! Эй, хозяин!

Гул человеческих голосов, напоминавший гудение пчелиного улья, стих. Головы людей повернулись к Муртазе.

— Тихо там! — гаркнул в ответ чайханщик. — Что случилось?

— Что случилось, что случилось! — крикнул Муртаза. — Час стоит человек, ищет табурет, а никто и ухом не поведет.

Каждый день в чайхане столько разного народу перебывает, и квартальных, и полицейских, и штатских, разве за всеми уследишь?

— А-а! — понимающе кивнул чайханщик. — Вот оно в чем дело… Гарсон, сынок…

После небольшой суеты гарсон принес табурет, выслушал Муртазу и с недоуменным видом подошел к стойке.

— Уста, этот квартальный просит чаю, только сказал, чтоб стакан для него мылом помыли…

— Чего? — переспросил удивленный чайханщик.

— Стакан…

— Ну?

— Мылом, говорит, чтоб помыли… — Гарсон даже поперхнулся от смеха.

— Я должен помыть стакан? Я?.. Помыть мылом?.. Он так и сказал, этот квартальный?..

Вокруг Муртазы сгрудились самые отчаянные из ткацкого цеха: Бекир Камбала, Сеид Летучая Мышь, Джафар Очко, Тощий Неджип, Квадратный Джамаль… Человек десять или того более окружили Муртазу, глядели на него, выжидая, когда можно будет его поддеть, глупо хихикали и зубоскалили.

Бекир Камбала — голова у него словно под прессом побывала — уселся напротив Муртазы и спросил:

— Значит, вы изволите утверждать, что контролер Нух не справляется со своей работой, потому вас и взяли?.. Превосходно!.. Этот Нух — порядочный пройдоха, что и говорить… Он, видишь ли, земляком приходится нашему техническому директору, вот и относится с прохладцей к своим обязанностям. — Бекир повернулся к Квадратному Джамалю. — Сынок, Джамаль, ты теперь должное уважение оказывай новому начальнику…

— Говорят, у него даже диплом есть! — сказал Квадратный Джамаль.

— А как же, есть у него диплом. Тебе, поди, не нравится?

— Мне-то что? Мне какое дело до диплома, им ведь не укроешься, когда спать ляжешь?!

Муртазу от негодования передернуло даже, он повернулся к Джамалю. Но тут вмешался Тощий Неджип:

— Разве полицейский комиссар может дать диплом?

Все уставились на Муртазу.

— Похвальную грамоту, — поправил он, — за верную и безупречную службу.

Тут Квадратный Джамаль возьми да задай каверзный вопрос:

— Хорошо, Муртаза-бей, а что же все-таки у нас получается: ты будешь помощником у контролера Нуха или он у тебя?

Острый нос Муртазы побагровел.

— Я? Помощником? У Нуха помощником? Плохо ты меня знаешь! Как-никак я курсы кончил, похвальную грамоту от своих начальников получил, знаю, что такое службу нести. Так разве после этого я буду помощником? Знаешь, что сказал мне технический директор, когда вызвал к себе?

— Ну и что же он тебе сказал?