Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

— Что верно, то верно, но так уж она решила.

— Почему она не хочет?

— Дело известное, эфенди, сердце не камень… Если я уйду, говорит, кто матери воду подаст, кто за ней убирать будет, черви на ней заведутся…

Комиссионер с ненавистью посмотрел на девочку. Потом забрал у парня десять лир, положил в карман:

— Ишь дрянь. Разве они могут оценить доброе дело!

Когда неуклюжий комиссионер, держа в руках толстый портфель, отошел прочь, один из крестьян сказал:

— Конечно, как не понять твое доброе дело!.. За десять лир оторви телку от матери, продай господам, чтобы они вволю попользовались! Молодец, дочка Сельви!

Красные камни в сережках Сельви, казалось, смеялись в лучах яркого солнца.

Рыба

Перевод Р. Фиша

Шестилетний Алтан влетел в дом:

— Мама! Отец пошел покупать рыбу! — Он захлопал в ладоши. — Э-э-эй! Будем кушать рыбу, будем кушать рыбу, ура!

Они жили в крохотном домике на окраине. Алтан мигом одолел четыре ступени крыльца. Его старшая сестра, лежа на матраце, по слогам читала газеты, которыми был оклеен потолок.

— Сестра, — крикнул Алтан, — отец пошел покупать рыбу!

— Правда? — спросила она, радостно глянув на Алтана.

— Ей-богу… Сказал, пойду куплю рыбу. Молодец папа! Я очень люблю рыбу! А ты?

— Я тоже…

— А я больше люблю рыбу, чем ты!

— Нет, я больше!

— Нет, я.

— Говорят тебе, я больше люблю, чем ты!

— А вот я больше!

— Не зли человека, девчонка!

Плача, он подошел к матери.

— Мам, а мам, скажи ты этой рыжей свинье!

— Что там у вас опять? В чем дело?

— Я говорю: я больше, чем ты, люблю рыбу, а она говорит: нет, я. Дразнит меня!

Мать не отвечает, продолжает заниматься своим делом. Алтан выбегает на улицу. Семилетняя соседская девочка, черноглазая, чернобровая Фикрие, сама с собой играет в классы.

— Сегодня мы будем кушать рыбу! — говорит Алтан.

— Может быть, мой папа и нам купит рыбу, — отвечает она.

— Ну да, — говорит Алтан. — Как же, купит! Жди! У тебя отец совсем без понятия!

— Это твой отец без понятия!

— Вот еще, без понятия! Мой отец даже шоколад покупает. Мой отец — в финансах чиновник. У него даже газета есть. А у твоего отца разве есть?

— Пусть твой отец — чиновник. А мой в торговой палате — почта! Мой отец каждую неделю меня в кино водит. А по праздникам на качелях и каруселях катает!

— Катает, подумаешь! Мой отец меня даже на Джейхан[92] водил…

— А мой отец даже на такси возил.

— А мой отец…

Алтана зовет мать. Оставив Фикрие, он бежит домой.

— Что, мама?

— Набери воды у источника, да смотри не разбей кувшин!

— Ладно, не разобью…

Прабабка Алтана снимает каморку рядом с источником. Ей восемьдесят лет, она вся в морщинах, седая. С Алтаном они не ладят — известно, старый что малый. Увидев прабабку у источника, Алтан сверкнул глазами:

— Отец сегодня купит нам рыбу!

Старушка туга на ухо.

— Что? — переспрашивает она, и лицо ее морщится еще больше.

— Рыба! — кричит Алтан. — Отец нам купит рыбу сегодня!

— О-о! — говорит старуха. — Сколько мы ее перепробовали! Дед твой покойный, спаси его аллах, чего только не покупал.

— Отец покупает рыбу, потому что я ее очень люблю.

— Конечно, сынок, ведь он тебе отец. Ясное дело, купит.

— Ясное дело, ясное дело! Почем ты знаешь, купит или нет?

— Снова начал? Грубиян!

— Сама грубиянка! Не дам тебе рыбы, и все!

Старуха затряслась от гнева:

— Кто у тебя просит рыбу, сопляк? За свою жизнь я столько рыбы съела!

— Съела, съела… А у тебя есть отец, который покупает тебе рыбу?

— Не из земли ведь родилась! Дед у меня большим человеком был в свое время. Особняк наш как улей гудел. Орехи, фисташки, миндаль… Чего только душа пожелает. Так-то, сынок!

— Я тебе не сынок, у меня отец есть. Отец купит мне рыбу. Мать говорит: эта гадкая старуха так меня всегда злит! Какое тебе дело, что мать моя красит губы?

— Кто? Твоя мать? Это она меня гадкой называет?

— Конечно, тебя… А отец говорит: надоело мне платить этой старухе каждый месяц двадцать лир!

— Ах, так, значит, твой отец говорит!..

Шамкая ртом, Алтан передразнивает старуху:

— Ах, так, значит, твой отец говорит!..

— Если у тебя рот погнулся, отнеси кузнецу, исправит, — бормочет старуха.

Но разве Алтана остановишь!

— Это твой рот погнулся, ты и отнеси его кузнецу, пусть исправит!

Старушка наклонилась за камнем. Алтан отбежал подальше и крикнул:

— Ох, ох! Не дадим тебе рыбы, не дадим, не дадим!

Старушка со слезами на глазах пожаловалась матери Алтана:

— Что ты, дочка, совсем сына не воспитываешь?

Женщина чистила рыбу, которую только что принес муж.

— А что случилось? — спросила она, не глядя на старуху.

— Не дадим тебе рыбы, говорит… Будто кто у него просит. — Не отрывая глаз от рыбы, старуха продолжает: — Ну и времена настали! Столько разговоров из-за какой-то рыбы… Эх, то ли дело, когда жив был еще покойник, спаси его аллах… Так не чистят, дочка. Против чешуи надо, против чешуи!

Она присела на корточки и взяла у матери Алтана нож.

Хлеб, мыло и любовь

Перевод Р. Фиша