Московская мозаика

На лоне счастья благороден,

С временщиком и смел, и горд,

С владыкой честен и свободен…

И нет его! В могиле он,

Уж нет народного кумира…

Поэта непробуден сон,

Замолкла пламенная лира!

Эти строки говорили еще и о другом. Креницын достаточно хорошо и подробно знал обстоятельства жизни Пушкина и его поведение в каждом отдельном случае. И под «временщиком» и под «владыкой» он видел конкретных людей, за столкновениями с ними - конкретные события, пережитые поэтом, «кумиром народным». Слова, которыми Креницын определяет Дантеса, повсюду повторяются современниками, становятся крылатыми, хотя редко кто задумывается над именем автора:

И кто ж убийца твой? Пришлец,

Барона пажик развращенный,

Порока жалкий первенец,

Француз, продажный и презренный

.

Судьба стихов Креницына - какой же бесконечно сложной и горькой она была да и осталась вплоть до наших дней! Впрочем, формально дань памяти поэта отдали еще в прошлом веке. Даже в энциклопедии Брокгауза и Эфрона ему нашлось десять строк. Поэт, еще на школьной скамье писавший эпиграммы (!). В 1820 году «за оскорбление действием корпусного гувернера» разжалован в солдаты. Через три года произведен в прапорщики, но, «несмотря на все старания, мог получить отставку лишь в 1828 году». Смерть Пушкина вызвала сильное и искреннее стихотворение Кренипына, напечатанное «лишь в 1865 году». Немного, зато сколько же здесь многозначительных недомолвок! Что это за «оскорбление действием», вызвавшее такое суровое наказание? Почему Креницын прилагал все старания уйти из армии и почему так долго не получал этой возможности? Наконец, оговорка о времени публикации стихов о Пушкине и в заключение никакой оценки творчества. Полуправда сквозила между строк энциклопедической заметки.

И снова поиски, снова блуждания по архивным делам, по изданиям прошлого столетия, воспоминаниям современников, прямых потомков поэта, чтобы из отдельных подробностей можно было сложить жизнь Александра Николаевича Креницына.

Родной внук Саввы Ивановича, он был всего лишь на два года моложе Пушкина. Подобно великому поэту, начал учиться в Царскосельском лицее, но события Отечественной войны 1812 года так поразили воображение мальчика, что он оказался в Пажеском корпусе, учебном заведении, готовившем офицеров;

Здесь он начинает писать стихи, они пользуются успехом, расходятся по рукам. Увлечение поэзией сближает Креницына с учившимися в том же корпусе Я. И. Норовым, автором нашумевшей свободолюбивой трагедии «Персей», которой зачитывались в начале 20-х годов, и будущим поэтом Евгением Баратынским. Дружба с Баратынским проходит через всю жизнь обоих, словно повторяя романтическую дружбу Саввы Креницына с так и оставшимся неизвестным Андреем Васильевым. Трогательно и верно хранит Александр Креницын ее памятки, постоянно возвращаясь к ней мыслями. Такой же сердечностью отвечает ему Баратынский.

В личном архиве Василия Андреевича Жуковского сохранилось переписанное рукой декабриста В. К. Кюхельбекера «Послание к Креницыну» Баратынского, относящееся к более поздним годам, когда оба друга уже прошли нелегкие жизненные испытания:

Узнал ли друга ты? - Болезни и печали

Его состарели во цвете юных лет;

Уж много слабостей тебе знакомых нет,

Уж многие мечты ему чужими стали.

Рассудок тверже и верней,

Поступки, разговор скромнее,

Он осторожней стал, быть может, стал умнее,

Но верно счастием теперь во сто крат бедней.

Не подражай ему, иди своей тропою,

Живи для радости, для дружбы, для любви,

Цветок нашел - скорей сорви!

Цветы прелестны лишь весною!