Московская Русь. От княжества до империи XV–XVII вв.

Всему русскому народу преподобный Сергий любезен чистотой души, бескорыстным служением Богу и прямотой поступков. Всю жизнь он был таким монахом, каким и надо быть. Вел аскетическую жизнь, питался мало, молился много, сну отдавал ничтожное время, не чуждался простого тяжелого труда, носил сермяжную небеленую одежду с заплатками. Не брезговал он, когда требовалось, плотницкой работой, хотя был сыном знатного человека – ростовского боярина. Но в аскезе никогда не доходил до вычурного самоистязания. Житие преподобного Сергия рассказывает о нем: «Он усердно служил братии, как купленный раб: колол для всех дрова… толок и молол жерновами зерно, пек хлеб, варил еду и заготавливал другие съестные припасы для братии, кроил и шил обувь и одежду и, зачерпнув воду в бывшем неподалеку источнике, носил ее в двух ведрах на своих плечах в гору и ставил у келии каждого брата». Власти и иных благ земных никогда не искал Сергий. Не он бегал за властью, а она за ним. В своей обители он уступил игуменство священнику Митрофану и лишь потом, умоленный братией, все же принял игуменский сан. Однажды восстала против него братия. Так Сергий ушел, слова худого не сказав: кого хотите себе главою, тот и будет, без свары отступлюсь… Предлагали ему архиерейство, да он отказался. Бескорыстный человек, и в то же время добрый и разумный, Сергий вызывает какое-то безотчетное доверие. Он как будто всей Руси родной, всей Руси свой. Идут к нему за советом и благословением всякие люди – от нищего до князя, и он всех принимает, никем не брезгует, ни перед кем не чинится и не высокомерничает. Святость его высока, но помимо нее есть еще какое-то народное чувство… дружества, братства. Словно у работников к честному и справедливому старшо́му в громадной артели – размером на всю страну. Сергий среди нас первый, его Бог ведет, но к каждому, кто к нему тянется, Сергий относится как к брату.

Именно устремленность к Богу, простота, бескорыстная вера и добрая мудрость привлекали к нему людей со всей страны. За советом приходили и князья, которых преподобный Сергий стремился отвратить от междоусобных войн. Ради установления мира он даже отказывался на время от своего уединения в лесной чащобе. Как миротворец он ходил в Нижний Новгород (1365) и Рязань (1385), как миротворец же участвовал в княжеском съезде в Переславле-Залесском (1374).

Святой Сергий учил людей в первую очередь любви и прощению. Он и сам подавал пример смирения в самых сложных ситуациях. Однако все это не означало абсолютного непротивления злу всегда и во всем.

Московскому князю Дмитрию Ивановичу предстояло сделать непростой выбор: вновь покориться ханам, ожидая еще более незавидной участи для Русской земли, либо рискнуть. Преподобный Сергий дал ему благословение выйти с войсками и биться за веру.

Об этом эпизоде из жизни преподобного Сергия знают сегодня многие. Гораздо менее известен и осмыслен другой его вклад в будущее страны: из среды троицкой братии выходили светочи русского монашества, становившиеся настоятелями крупных монастырей и архиереями. Так, учениками преподобного были святитель Феодор Симоновский, будущий архиепископ Ростовский; святой Андроник – основатель знаменитого Спасо-Андроникова монастыря под Москвой; преподобный Савва Сторожевский, игуменствовавший недолгое время в Троице-Сергиеве монастыре, а затем основавший Саввино-Сторожевскую обитель близ Звенигорода; преподобный Павел Обнорский, прославившийся крайним аскетизмом, и множество других светильников «иноческого делания». После кончины Сергия его ученики разошлись по всей Руси, проникли далеко на север, который тогда еще был слабо заселен. Создавая новые монастыри[10], они возрождали ослабевшую было традицию русского монашества. Их духовный пример влиял на общество едва ли не больше, чем славная победа на Куликовом поле, ведь многие ученики Сергия сами стали живыми светильниками русского иночества.