Московские эбани

Человек малый, коих было немало, чувствовал, что теперь требовался перевес в сторону личностей более крупного масштаба, не привыкших, чуть что, заныривать в свой убогий уют, или, содрав глотку в песне диссидентского толка, испытывать опустошающий экстаз героя. Но где ж их взять, когда столетие подряд работала коса социализма.

Но вот коса сломалась — а никто не рад. Началась голодуха, похуже той, когда в магазинах не было ничего, кроме консервов с никому неведомой кукумарии с морской капустой. Тогда ещё можно было достать мешок сахара, или получить паек от материной работы, были карточки, какой-то распределитель. Теперь же для всего требовались только деньги.

И Зинаида помучилась, помучилась, и сдалась вместе со своими чайниками в киоск запчастей. Эти запчасти, не поймешь для чего, не были столь привлекательными для покупателей, как сама Зинаида. Продукция киоска, казалось, пользовалась спросом. Особенно, если судить по количеству заглядывающих в него. Захаживал к ней частенько и Буйвол, покупал какие-то гайки, мычал что-то нечленораздельное. Но Буйвол, как и прежде, не интересовал её. Были у неё покупатели и поперспективнее. С ними ночная жизнь проходила в шумных застольях. И казалось вот-вот все кончится и начнется нормальная семейная жизнь; и казалось ей, что теперь её уже никто не оставит её с чайниками… Так и случилось — восьмого марта в её компании образовался Буйвол. "А… Буйвол?!" — смеясь, встретила она его канканом на столе. Буйвол ей был не опасен, Буйвол казался ей ещё теленком, а вовсе не Буйволом. Но вот незадача, привыкнув к нему, она отметила про себя, что месяца два она не видела его в своем киоске. "Где пропадал?" Буйвол подсел к ней поближе и поведал, что получил в наследство от бабушки трехкомнатную квартиру. И где — в высотке, на Баррикадной! Зинаида чуть не поперхнулась.

Двоечник Буйвол, не умевший вроде бы связать и двух слов, оказалось, был внуком знаменитой оперной певицы, сыном влиятельного театрального администратора, правда, давно покинувшего родину, и преуспевающего теперь в Америке. И именно из-за этой эмиграции мать его всю жизнь проработала уборщицей при школе, из этого-то они так бедно и жили. Но теперь, когда Буйвол преуспел, когда он заработал на свою первую машину — все одно к одному — вот и бабка померла… Зинаида смотрела на него, немея, а Буйвол следил, чтобы у неё постоянно был полный бокал. "Э нет, меня не купишь! У меня ещё будут настоящие принцы!.." — была последняя мысль Зинаиды в тот день.

Через месяц она узнала, что беременна и пошла, требовать деньги на аборт у виновника этакого казуса. В ответ на это Буйвол притащился к ней с букетом роз. Но этого показалось ей мало. Однако Буйвол был не из тех, кто предавал свои детские мечты, теперь он не сидел краснея и бледнея у её подъезда, он плотно блокировал собственной личностью все её вечера, следуя за ней упрямо и неотступно. А в это время у неё начался период фатальных неудач. Всего лишь из-за одной подсунутой ей кем-то из покупателей фальшивой купюры хозяин палатки начал биться в истерике, за коей последовало увольнение, у мамы случился инсульт, затем инфаркт. В день её смерти кто-то вытянул у Зинаиды из сумки кошелек с последними деньгами. Но тут появился Буйвол и, не задавая лишних вопросов, взял на себя все устройство похорон её матери. Все оплатил и накрыл пышный стол на поминки. И так фатальные события цеплялись одно за другое, что впоследствии оказалось, что уже поздно делать аборт. Она попыталась добиться выкидыша, но Буйвол, прознавший об этом от её подруг, почему-то поселился у неё кухне. Она не обращала на него внимания, не разговаривала с ним, а он методично в одно и тоже время звал её на кухню завтракать, обедать, ужинать… Временами он отлучался ненадолго, возвращался всегда с цветами, ставил их ей комнату и уходил к себе на кухню смотреть телевизор. И казалось ей, что он больше ни на что не способен, как добывать пропитание и смотреть телевизор. "Нет, у меня ещё будут принцы!.." — временами вспоминала она свою последнюю, перед тем как отключиться в тот роковой день, мысль и ей хотелось повеситься. Постепенно она сломалась, и заплакала у него на плече, и заснула на его груди на пятом месяце беременности. На следующий день он повел её в ЗАГС.

ГЛАВА 8

Родилась девочка, и это повергло Зинаиду в мистический ужас — она увидела судьбу матери, судьбу своей бабки, тоже матери-одиночки, и показалось ей рождение дочери нехорошим предзнаменованием того, что и она повторит путь своих женщин-предков. Страх потерять мужа, какого никакого, хоть и Буйвола, стал у неё патологическим. Не то чтобы дочка мало занимала её мысли, но если Буйвол приходил хоть на пол часа позже, того срока, в который он обещался явиться, её охватывала паника.