Московские слова, словечки и крылатые выражения

На высоте Ивана Великого юный Лермонтов постиг великую тайну Москвы, тайну ее прелести, тайну ее власти над нами, тайну нашей любви к ней; он понял, что у Москвы есть душа. Ученическое сочинение, написанное им в школе гвардейских подпрапорщиков, заключает в себе отнюдь не ученические, а глубокие, самостоятельные мысли.

В начале сочинения Лермонтова «Панорама Москвы» говорится о Москве и об Иване Великом:

«Кто никогда не был на вершине Ивана Великого, кому никогда не случалось окинуть одним взглядом всю нашу древнюю столицу с конца в конец, кто ни разу не любовался этою величественной, почти необозримой панорамой, тот не имеет понятия о Москве…»

Стихотворение Александра Полежаева «Иван Великий», написанное почти в то же время (на год раньше), что и лермонтовская «Панорама Москвы», замечательно передает восторженно-душевное отношение, с которым москвичи 1830-х годов относились к Ивану Великому, а также говорит об исторических событиях, воспоминания о которых они связывали с ним.

ИВАН ВЕЛИКИЙ

Опять она, опять Москва!Редеет зыбкий пар тумана,И засияла головаИ крест Великого Ивана!Вот он — огромный Бриарей,Отважно спорящий с громами,Но друг народа и царейС своими ста колоколами!

Его набат и тихий звонВсегда приятны патриоту;Не в первый раз, спасая трон,Он влек злодея к эшафоту!И вас, Реншильд и Шлиппенбах,Встречал привет его громовый,Когда с улыбкой на устах,Влачились гордо вы в цепяхЗа колесницею Петровой!Дела высокие славян,Прекрасный век Семирамиды,Герои Альпов и Тавриды —Он был ваш верный Оссиан,

Звучней, чем Игорев Баян.И он, супруг твой, Жозефина,Железной волей и рукой,На векового исполинаВзирал с невольною тоской!Москва под игом супостата,И ночь, и бунт, и Кремль в огне —Нередко нового сарматаСмущали в грустной тишине.Еще свободы ярой кликиТаила русская земля;Но грозен был Иван ВеликийСреди безмолвного Кремля…

И где ж, когда в скрижаль отчизныНе вписан доблестный Иван?Всегда, везде без укоризныОн русской правды алкоран!Люблю его в войне и мире,Люблю в обычной простотеИ в пышной пламенной порфире,Во всей волшебной красоте…Один крестьянин полудикийНедаром вымолвил в слезах:«Велик Господь на небесах,Велик в Москве Иван Великий!»Итак, хвала тебе, хвала,

Живи, цвети, Иван Кремлевский,И, утешая слух московский,Гуди во все колокола!..

К Ивану Великому имеет прямое отношение московская поговорка «во всю ивановскую».

Смысл этого старинного выражения, широко употребляемого и в современном русском языке, известен всем и не вызывает никакого сомнения. Оно обозначает, что действие, о котором идет речь, производится с особой лихостью, в полную силу, в полный размах.

Именно в таком значении употреблено оно в повести Николая Васильевича Гоголя «Нос»:

«— А, черт возьми! — сказал Ковалев. — Эй, извозчик, вези прямо к обер-полицмейстеру!

Ковалев сел в дрожки и только покрикивал извозчику: „Валяй во всю ивановскую!“»

У Федора Михайловича Достоевского в «Скверном анекдоте»: «Музыканты: две скрипки, флейта и контрабас, всего четыре человека… во всю ивановскую допиливали последнюю фигуру кадрили».

В романе Дмитрия Васильевича Григоровича «Два генерала»: «Пастух… спал мертвецки и храпел во всю ивановскую».

Даже по немногим примерам видно, что это выражение — универсально, может сочетаться со множеством самых разных глаголов и поэтому фактически выступает в роли своеобразной грамматической усилительной частицы. При такой роли выражение «во всю ивановскую» лишилось конкретного значения и, естественно, с течением времени забылось его происхождение и первоначальное содержание.

Но наступает время, когда возникает потребность узнать забытое и объяснить непонятное. То же произошло и с выражением «во всю ивановскую».

Существует несколько версий объяснения этого выражения.