Московский хор

Я ещё не сдурела, о натуре, блин. Такими вещами на свободе заниматься. Я люблю ночью погулять… С друзьями! Так? Спать потом сколько хочешь… Встать, сразу покурить, выпить, закусить… И всегда в компании. Никогда одна! Это моё правило на свободе.

М.

Нет! После работы в библиотеку…

О.

А-а…

М.

Читать, заниматься, или смотреть хорошую программу по телевизору по каналу «Культура», или писать письма, говорить по телефону.

О.

Во, я так и жила все последние годы: подъём, гимнастика, умывание ледяной водой, завтрак, работа в цеху…

М.

Правильно, правильно! Это жизнь! По режиму и с пользой!

О.

Обед…

М.

Верно, правильно.

О.

Потом опять работа в цеху, потом в столовую ни ужин, потом телевизор или писать письма, стирать, пришивать, гладить. Потом отбой, потом разборки.

М.

Но ещё надо сделать то, что только на свободе можно — в лагере тебя кормили, обували-одевали, заботились о здоровье, а на свободе придётся и зайти в магазин, купить еды, и самой приготовить ужин, после еды помыть посуду, вынести мусорное ведро, протереть пол в кухне, постирать бельё, принять душ… Вытереть после себя пол в ванной, помыть ванну, раковину и унитаз обязательно, протереть зеркало в ванной, все предметы гигиены… Приготовить одежду на завтра, проверить пуговицы, молнию… Чтобы всё висело чистое, свежее на завтра. Почистить обувь. Чтобы ни о чём не заботиться утром второпях, ничего не искать. И, сытая, чистая и довольная, печь спать с книжкой.

О.

Ой, мама, давайте будем говорить о всём хорошем, о натуре блин. Что это всё, стирать, подмывать, готовить…

М.

Надо следить за своей речью, чтобы никто не мог догадаться о нашем прошлом… Вот это словцо «блин», оно означает что?

О.

Ну блин.

М.

О нет! Оно заменяет ругательство, грязное ругательство, оскорбляющее именно женщину. Ты не задумывалась?

О.

Я вообще-то много задумывалась. Я, блин, извиняюсь, люблю много думать — вот почему именно у меня такая судьба? Почему, блин, извиняюсь, изо всех вариантов какие есть мне, о натуре, досталась эта жизнь? За что, блин, извиняюсь, именно мне?

М.

Оля! Давай заменим слово «блин» на слово «пардон»? Всегда вини себя! Не других, а именно себя. Анализируй своё поведение. То есть: в чём я оступилась? Где моя вина? И уже потом, проанализировав, ты можешь ответить на вопрос «за что».

О.

В чём я оступилась и провинилась, блин…

М.

Пардон!

О.

Что меня трахнули маленькую, в четырнадцать лет? Почему именно у меня мама умерла? Почему меня посадили в детскую колонию…

М.

Да, вопрос этот остаётся открытым. Кто виноват?

О.

Я спрашивала Бога: за что? За что мне такая судьба? Что у меня растёт живот? Мама лежала в больнице после операции… Я жила у опекунов… Мама их сама выбрала, соседи по подъезду, она сказала, тётя Рая хороший человек… У нас с тобой больше никого нет. Я разве что-нибудь понимала, когда меня муж тёти Раи, мой опекун, заставлял пить водку? Говорил, что ты с этими в подъезде отираешься, я ревную. Как только тётя Рая уходила в больницу к маме дежурить на ночь, он меня поил водкой. Потом говорил, что это я с парнями пью. Называется опекуны, блин!

М.

Пардон.

О.

Опекуны пардон.

М.

Да я знаю это, ты рассказывала. Он всё отрицал. Он говорил, она с пацанами путалась в подъезде, водку пила. Домой на бровях приползала. И с ним встречалась даже. Твоя опекунша бывшая как раз Раиса горевала, что мы за ней смотрели, а она теперь приписывает нам. Обычная история, да.

О.

Врёт, всё врёт! Ооо… Теперь жалею, что я ребёнка в контейнер вынесла, сейчас бы сделали анализ, что это он отец. Его бы посадили.

М.

Я много занималась твоими документами, то что мне давали, не всё и дают ведь нам. И писала письма в твою защиту.

О.

Спасибо пардон. Можно я буду называть вас мамой?

М.

Погоди. Вот ты говоришь, что жалеешь о том ребёнке.

О.

Мама! Моя мама! Моя мама в могиле!

М.

Не хочешь говорить. А только тогда, когда ты начнёшь повторять свою историю, как ты вынесла ребёнка в мороз в помойку, только тогда ты вылечишься.

О.

Не ребёнка, а плода я выбросила! Он родился шестимесячный! Называется плод и всё! Аборт был! Я спицей себя протыкала!

М.

Ну так называют, плод, но иногда и таких выхаживают. Знаешь, как люди борются за жизнь маленьких деток? Знаешь? Целые клиники!

О.

Мама, только ты меня спасёшь, спасаешь. Все от меня в ужасе. Моя живая мать! Живая!

Кланяется, сидя по-турецки на стуле.

М.

Спасибо, но пойдём дальше. Я не завоевала право называться матерью, я ещё мало сделала. Мать делает для своего ребёнка всё! Отдаёт даже жизнь.

О.

Моя мама! Моя мама!

М.

Я тогда смогу называть себя чьей-то мамой, когда воспитаю человеком! И так воспитаю, что даже когда умру, моё дитя не сойдёт с прямой дороги!

О.

Моя мама. Она уже в могиле.

М.

Утром встать, гимнастика, душ, завтрак!

О.

Душ я не терплю, о натуре. Я люблю, б… пардон, в ванной лежать.

М.

Преодолеть, преодолеть! Вот в чём заключается счастье жизни, в преодолении!

О.

Я блин пардон мама — о натуре!— терпеть ненавижу душ, знаешь что такое душ был? Знаешь? Знаешь что меня заставляли? В твоём этом душе?

М.