Московский Лес-4. Леса хватит на всех

- Бегите же, не стойте! - снова заорал Пако, понимая, что совет запоздал и спасения уже нет. Тем не менее, он попытался пуститься назад по улице - но дубовая рука-клешня Виктора больно вцепилась ему в плечо и пресекла это поползновение. Обмирая от ужаса, юноша наблюдал, как накатывает губительная волна – до неё уже дюжина шагов… восемь… пять…

Пронзительно зашипели увенчанные раструбами короткие трубки в руках двоих «партизан» – от них к баллонам, висящим за спиной, шли коленчатые шланги. Облачка лёгкой пыли окутали передние ряды термитов, и Пако с удивлением увидел, как те блёкнут, словно рассыпаются, превращаясь в сплошной неподвижный ковёр из бурых угольков. А их собратья, те, кого не затронула странная пыль, замерли, всей массой подались назад – и вдруг чёрно-оранжевый ковёр разделился надвое и двинулся в обход, с обеих сторон. Чекист и Мессер тоже повернулись, расходясь по сторонам. Снова зашипели распылители, и бурая ковровая дорожка шириной в несколько шагов оконтурила фланги маленькой группы. Рукава огненной реки продолжали течь, но уже на безопасном удалении от людей, и только целлофан в руках невидимого гиганта продолжал и продолжал шуршать.

Пако без сил опустился на растрескавшийся асфальт. Его трясло, ноги стали ватными от пережитого смертельного ужаса.

- Огненные термиты-мутанты. - пояснила итальянка. – Считается, что ничего страшнее на Манхэттене нет. От них даже убежать невозможно, разве что повезёт, и успеешь вовремя забраться повыше. Эти твари почему-то не любят подниматься наверх.

- У нас тоже водятся похожие. – Мессер с отвращением сплюнул и прикрутил латунный барашек на распылителе. – И тоже наверх лазать не любят, падлы. Когда мы добирались до Грачёвки, нарвались на таких – те, правда поменьше, с мизинец… Так больше часа просидели на уступе обрушенной стены, пережидали. Проводник наш, Хорьком его, помнится звали, всё гундосил заливал: мол,после них только скелеты остаются, лис, кабанов, даже медведей. Душу вынул из меня, сучара, я его даже хотел вниз скинуть, к муравьям этим…[1]

Пако мучительно закашлялся потом взахлёб заговорил по-испански.

- Говорит, что видел, как бригада рабов, трудившихся на расчистке улицы, попалась огненным термитам. Их было восемнадцать человек, вместе с охранниками, а уцелел всего один – он успел без защитного костюма забраться по шипастой лиане и просидел там весь исколотый и исцарапанный, три часа, пока термиты не убрались прочь. А от остальных остались одни только кости – белые, гладкие, будто бы полированные. Огненные термиты не оставляют ни капли крови, ни клочка кожи, пожирают всё, подчистую…

- Экая, однако, пакость… - Бич сплюнул и пошевелил ногой бурое крошево, оставшееся там, куда угодили струи «антихитина» из распылителей. – А Шапиро-то красава, какую полезную штуку выдумал! На эту пакость его пыльца действует, пожалуй, даже посильнее, чем на пауков.

- Оно и понятно… - заметил Чекист. – Пауки-волосаны, которые в башне обитали - у них и хитин потолще, и поверх него космы щетины наросли, пыльца не сразу добирается. А тут – милое дело!

- Вот и я говорю, молодец. - согласился егерь. - Вернёмся – непременно Шапире коньяк поставлю. Наилучший, пятидесятилетней выдержки. Заслужил!

- Если вернёмся. – недовольно буркнул Егор и опустил брандспойт огнемёта, из которого таки и не сделал ни одного выстрела по муравьиной реке. – Кто его знает, сколько тут ещё водится таких поганых сюрпризов?

- Тьфу на тебя, Студент за твой дурной язык! – немедленно разозлился егерь. - Даже в шутку так говорить не смей! Накликаешь ведь, клык на холодец!

- Одно хорошо… - философски заметила итальянка. Теперь отсюда и до перекрёстка, где станция подземки, никакой дряни можно не опасаться – ни двуногой, ни шестиногой, вообще никакой. После огненных термитов обычно не остаётся ничего живого.

- Ну так чего ждём? – отреагировал егерь. – Поторопимся, пока нам путь расчистили. Мехвод, Чекист – у вас баллоны совсем пустые, или ещё чего-нибудь есть?

- У меня ещё примерно треть. – ответил командир «партизан», глянув на прикрученный к раструбу манометр. – И запасной баллон к «сидору» приторочен.

- Вот и идите по флангам, а то мало ли что оттуда повылазит! А вы, синьора Франа, за парнишкой-то присмотрите – он, как я погляжу, вовсе сомлел.

***

Северная Америка,

Манхэттен,

подземка.

Новый спутник не обманул: в затопленном примерно до половины вестибюле станции подземки действительно нашлась целая россыпь железных бочек и груда досок – часть покачивалась на воде, часть была навалена на верхних, не залитых водой ступенях. Не понадобилось даже изводить тросы из паучьего шёлка – на стяжки и крепления плотов плот пошли куски кабеля и проволоки, отодранной от давно лишившихся облицовки стен. Несколько труднее пришлось с шестами, которыми надо отталкиваться во время «плавания» по тоннелям, но и здесь нашёлся выход – здоровяк-Мехвод вместе с сетуньцами выломал и приспособил к делу несколько тонких стальных труб, закреплённых вдоль стен на проржавленных насквозь кронштейнах.