Московское царство

Правительство обзаводилось будущими крестьянами двумя путями: по договору (по прибору) и, когда не хватало добровольцев, в приказном порядке (по указу), В этом случае город или район был обязан отправить в Сибирь определенное количество мужчин (с семьями, если они не были холостяками). Кроме того, зачастую в Сибирь высылали военнопленных (поляков, литовцев, ливонских немцев и шведов) и преступников. Военнопленных по желанию зачисляли в армию. Тем же крестьянам (преимущественно из Северной Московии), которые желали переселиться в Сибирь, правительство оказывало поддержку субсидиями и другими средствами.427

Как и в случае с завоеванием русскими казанских земель, по следам государства шла церковь. Первые две сибирские церкви были возведены в Тюмени в 1586 г. К 1605 г. несколько других появилось в Верхотурье, Туринске, Мангазее и Березове. Самые первые из основанных в Сибири монастырей – Тобольский (1588 г.). Туринский и Верхотуринский (1604 г.).428

Главной целью церкви в ее продвижении в Сибирь было обслуживание религиозных потребностей русских поселенцев.

В отличие от ситуации в Казани, миссионерская деятельность русской церкви в Сибири в конце XVI и начале XVII веков была незначительной. Как и в Казани, духовенству и местным официальным лицам запрещалось прибегать к насилию при обращении местного населения в христианскую веру. Христианство, если вообще вводилось, должно было побеждать «любовью, а не жестокостью».429 Новообращенные вступали в русскую общину и прекращали платить ясак, что для государственной казны было невыгодно. Крещеные мужчины приписывались к русской службе. Крещеные женщины восполняли недостаток женского населения среди русских в Сибири.

В целом, московское правительство не вмешивалось в племенной уклад и местные традиции. Чтобы гарантировать уплату ясака, правительство старалось завоевать расположение племенных и родовых дождей, а также других лучших людей. По словам Ланцева, этот «альянс русского правительства с высшим классом аборигенов был очень удобен для управления».430

Через несколько лет московская государственная казна, а также русские купцы и охотники начали получать большой доход от сибирских мехов. Кроме поступления мехов от местного населения в качестве ясака, правительство располагало налогом в 10 процентов, взимаемым с частных предпринимателей, экспортирующих меха из Сибири.

II

В течение всего этого периода главой русского государства, номинально по крайней мере, являлся благочестивый, но слабовольный Федор, который стал царем в марте 1584 г. после смерти Ивана, однако самостоятельно управлять не мог и нуждался в руководстве. Советниками Федора стали те же влиятельные члены Боярской Думы, которые отвечали за управление в последние годы царствования Ивана IV: боярин Никита Романович Юрьев (дядя Федора), старший член Боярской Думы князь Иван Федорович Мстиславский (троюродный брат Федора) и боярин Борис Федорович Годунов (брат жены Федора). Близко к этому правящему кругу стояли князья Шуйские.431

Серьезной угрозой смуты являлось существование малолетнего сводного брата Федора, царевича Дмитрия (родился в 1582 г.), сына седьмой жены царя Ивана IV, Марии Нагой. Иван оставил ему в удел город Углич. Хотя восшествие Федора на престол было абсолютно законным, существовала небольшая группа придворных, которые находились к нему или, скорее, к кругу советников, правящих от его имени, в оппозиции и поэтому защищали мнимые права Дмитрия на трон. Они не пытались поставить мальчика во главе царства немедленно – это было бы невозможно – но хотели, чтобы к нему относились, как к прямому наследнику (Федор на тот момент так и не имел детей). Это означало, что опекуны Дмитрия сохранят свое положение в правительстве. В эту группу входила большая часть Нагих, братьев и родственников царицы Марии. Опасными их делала поддержка одного из ближайших военных советников царя Ивана IV в последние годы, не включенного в правящий круг Федора, оружничего Богдана Яковлевича Вольского, человека больших способностей, честолюбивого и мятежного.

Чтобы предотвратить попытку дворцового переворота, правительство Федора 24 мая 1584 г. отослало царицу Марию с сыном и братьями в удельный город Дмитрия, Углич. Официального разрыва, однако, между Москвой и Угличем не было. Царица Мария и мальчик Дмитрий жили во дворце Углича, как княжеская семья, и имели собственный двор. Отношения дворов Федора и царицы Марии оставались корректными, по меньшей мере внешне. Бельского назначили наместником Нижнего Новгорода и таким образом временно удалили из Москвы.

Другим обстоятельством, тревожившим некоторых советников царя Федора, включая Бориса Годунова, было то, что дочь князя Владимира Старицкого, Мария – троюродная сестра Федора и Дмитрия – жила за границей под покровительством правительства Речи Посполитой. Существовала опасность, что в случае войны между Москвой и Речью Посполитой король Баторий использует имя Марии в противостоянии с правительством царя Федора.