Москва 2042

– Облава! – крикнул кто-то, и это слово пошло по рядам, как огонь по бикфордову шнуру:

– Облава! Облава! Облава!

Люди поспешно вскакивали, подхватывали свои подстилки и подушки и разбегались в разные стороны. При этом они подняли столько пыли, что не было видно уже не только фильма, а даже ближайшего соседа.

Я тоже вскочил, не зная, что делать. Если это действительно облава, то мне (так я подумал), пожалуй, было бы лучше всего попасться в нее. Я давно мечтал, чтоб на меня хоть как-то обратили внимание.

Моторы и наверху и внизу ревели все громче.

Пыль стояла такая, что у меня забило нос, уши и глаза, я ничего не видел. Вдруг вспыхнул ослепительный свет, который шел одновременно со всех сторон. Я слышал топот многих ног, а потом крики и выстрелы.

Как раз в это время кто-то схватил меня за руку и потащил куда-то. Хотя неизвестный человек тащил меня весьма невежливо и решительно, я почему-то подумал, что это друг, который хочет меня спасти.

Я подчинился ему. Когда он побежал, я побежал с ним вместе.

Вскоре мы оказались в каком-то кривом переулке.

Было очень светло и шумно. Я задрал голову и увидел, что самолеты все еще кружатся под облаками и стреляют. При помощи специальных снарядов они разгоняли облака и частично успеха уже достигли. Небо было разорвано в клочья, но на оторванном от общего слоя облаке стареющий миллионер все еще протягивал стакан виски уже расстрелянной бомбардировщиками юной любовнице.

Мой неожиданный поводырь затащил меня за угол какого-то сарая и, отпустив мою руку, стал отряхиваться, кашляя и чихая. Глядя на его шишковатую голову, я подумал, что я его раньше видел.

Как раз в этот момент он повернул ко мне свое лицо и спросил шепотом:

– Вы меня узнаете?

Это был опять Охламонов.

Тайная Вечеря

Мы шли, плутая, тихими переулками, дворами, задворками, дважды бегом пересекли широкие проспекты, прошли через таинственный и безмолвный парк и опять крались каким-то извилистым путем, прижимаясь к стенам домов, избегая встреч с патрулями и случайными прохожими. Впрочем, случайных прохожих, как я уже понял, в этом городе не было.

Когда во втором парке мы остановились передохнуть, я спросил Охламонова, куда мы идем.

– К друзьям, – ответил он коротко, и мы двинулись дальше.

Облачный покров на небе был уже растерзан в клочья, но самолеты все еще рычали, злобно тараня отдельные скопления светящегося пара.

Оголенный серп молодого месяца стыдливо торчал; среди этого безобразия.

Пройдя еще минут пять-шесть, мы миновали приземистую постройку и уткнулись в густой кустарник.

– Теперь слушайте меня внимательно, – зашептал Охламонов. – Сейчас мы проползем под кустами, там в заборе будет небольшая дырка. За ней широкая улица. Сначала я вылезу в дырку и перебегу на другую сторону. Вы немного подождете. Если со мной что-нибудь случится, я закричу караул! грабят!. Тогда вы остаетесь на месте под кустами, к вам придет кто-нибудь из наших. Может быть, это будет даже кто-то из ваших знакомых. Если вы не услышите крика, то через пару минут вылезайте и тоже бегите прямо к большому дому напротив. Вбегаете в крайний левый подъезд, закрываете за собой дверь и спускаетесь в подвал. Осторожней, там темно. Когда будете спускаться, держитесь за перила.

Эта часть нашей операции прошла успешно, и через несколько минут Охламонов тащил меня за руку по мрачным подвальным лабиринтам. Потом он постучал, открылась какая-то дверь, закрылась, открылась вторая, и я увидел компанию молодых людей обоего пола, которые при свете коптилок пировали под большим портретом… Сим Симыча.

– Господа! – закричал Охламонов, и голос его после тишины улиц прозвучал оглушительно. – Посмотрите, кого я вам привел! Наш Классик с нами! Штрафную нашему Классику!

Молодые люди немедленно вскочили на ноги, держа в руках пластмассовые стаканчики. Какая-то девица в длинном до пят черном платье из крашеной мешковины подбежала ко мне со стаканчиком, наполненным до краев.

– Выпейте с нами.

– А кто вы? – спросил я, недоверчиво принимая стаканчик.

– Разве вы не поняли, Виталий Никитич? – улыбаясь спросил Охламонов. – Мы ваши единомышленники. Мы – симиты.

Все присутствующие смотрели на меня с любопытством. Где-то за последним столом, в самом дальнем углу я заметил рассеченный лоб Дзержина.

– Дорогие комсоры, – сказал я, оглядываясь, куда бы поставить стаканчик. – Вы свою гнусную провокацию разработали очень ловко, но она не проходит. Я не симит. В прошлой своей жизни я знал многих людей и с Симом Симычем Карнаваловым был знаком тоже. Но я никогда не был с ним заодно, никогда не разделял его убеждений, и вы меня на такой дешевой мякине не проведете.

Сказав это, я вдруг автоматически, сам от себя того не ожидая, залпом выпил содержимое стаканчика и чуть тут же не свалился с катушек.

Мне приходилось в жизни употреблять и денатурат, и политуру, и тормозную жидкость для самолетов, но такой дряни я все же еще не пробовал.

– Классику ура! – крикнул Охламонов.

– Ура! – закричали другие.