Москва на линии фронта

Накануне и в ходе битвы под Москвой Ставка Верховного Главнокомандования получила от военной разведки значительный объем информации, которая позволила точно определить основной замысел фельдмаршала фон Бока в операции по захвату советской столицы. На этот раз данные военной разведки были полностью учтены.

Трудно в полной мере оценить вклад военных разведчиков в подготовку разгрома немецко-фашистских захватчиков под Москвой. Для этого лучше всего вспомнить оценку, которую дал военным разведчикам Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Она пережила время и полностью соответствует тому, что было. В своих воспоминаниях он писал, что хорошо организованная разведка, глубокий и всесторонний анализ обстановки позволили Генеральному штабу Красной армии и командованию Западного фронта своевременно вскрыть замысел врага на новое наступление и в соответствии с этим построить оборону. «Ударному плану противника, – вспоминал Г.К. Жуков, – мы противопоставили глубокую эшелонированную оборону, оснащенную достаточным количеством противотанковых и инженерных средств. Здесь же, на самых опасных направлениях, сосредоточились все наши основные танковые части…»

Командующий группой немецких армий «Центр» фельдмаршал Федор фон Бок был потомственным военным. Его прадед служил в армии Фридриха II, дед сражался в наполеоновские времена под Иеной, отец командовал дивизией. В 17 лет фон Бок получил первое офицерское звание и к 1941 году стал фельдмаршалом германской армии. Самолюбивый фон Бок принимал участие в разработке плана войны Германии против СССР, был рьяным сторонником операции «Барбаросса». Именно ему, фон Боку, Гитлер поручил взятие Москвы.

7 сентября 1941 года фельдмаршал фон Бок, который вел дневник на протяжении всей войны, сделал в нем такую запись: «Согласно директиве фюрера, наконец исполняется мое давнее желание: начать наступление против главных русских сил».

16 сентября в Берлине был утвержден план немецкого наступления на Москву, который получил кодовое название «Тайфун». Такое наименование придумал сам Гитлер. Фюрер считал, что армии под командованием фон Бока должны, подобно тайфуну, уничтожить силы Брянского, Западного, Калининского и Резервного фронтов русских и расчистить дорогу на Москву. Захват Москвы, полагал Гитлер, приведет к полному поражению России и окончанию войны на Востоке.

Первое наступление на Москву началось именно в те сроки, как и было записано в личной книжке германского летчика, сбитого в районе Голицыно. На московском стратегическом направлении немецкое командование сосредоточило свои лучшие силы. Гитлер в приказе по Восточному фронту отмечал: «Создана, наконец, предпосылка к последнему огромному удару, который еще до наступления зимы должен привести к уничтожению врага…»

Москва стала прифронтовым городом. Многие Наркоматы и главные управления уже были переведены в другие города Советского Союза. Разведуправление Красной армии тоже было переведено в Куйбышев, но в Москве продолжали работать Государственный комитет обороны, И.В. Сталин. В столице находились начальник военной разведки и несколько офицеров европейского отдела Разведуправления. Они отвечали за организацию и ведение разведки во всех странах Западной и Восточной Европы, оккупированных немецкими войсками. Возглавлял отдел полковник Иван Большаков. Его заместителем был полковой комиссар Леонид Эпштейн, старшим помощником начальника отдела был военинженер 2-го ранга Константин Леонтьев. На связи у Леонтьева, до начала войны, находился ценнейший агент, который работал в германском посольстве в Москве. В Разведуправлении он числился под условным шифром «ХВЦ». На самом деле его звали Герхард Кегель. С июня 1940-го по июнь 1941 года Кегель передал Леонтьеву 20 донесений, в которых говорилось о планах германского руководства по подготовке войны против СССР. Бесстрашный антифашист Кегель 15 июня 1941 года сообщил о том, что в немецком посольстве твердо убеждены, что Германия стоит «перед нападением на СССР в течение ближайших дней. По данным советника Шибера, нападение произойдет 23 или 24 июня. Имеется приказ, чтобы тяжелая артиллерия к 19 июня была переброшена из Кракова к границам СССР».

21 июня Герхард Кегель вызвал на экстренную встречу советского разведчика и сообщил ему, что «война начнется в ближайшие 48 часов». Вечером в 19 часов того же 21 июня, рискуя жизнью, он еще раз вызывает Леонтьева на встречу и докладывает, что «посольство утром получило указание уничтожить все секретные бумаги. Всем сотрудникам посольства приказано до утра 22 июня запаковать все свои вещи и сдать их в посольство, самим также находиться в здании посольства…»

В тот же вечер начальник военной разведки направил Сталину, Молотову и Тимошенко еще одно спецсообщение, в котором было изложено сообщение Герхарда Кегеля о том, что в германском посольстве «все считают, что наступающей ночью начнется война…»