Москва на линии фронта

Немецкие штабисты оказались на высоте, решено было наступать на Белград по двум направлениям: с севера (из Южной Австрии) и с востока (из Болгарии). Из Австрии должна была действовать 2-я армия, ее собрали в неимоверной спешке (танковый, горный, два пехотных корпуса). Соединения перебрасывали из Франции, Германии, Польши. Из состава 12-й армии и 1-й танковой группы, сосредоточенных в Болгарии и Румынии для наступления на Грецию, некоторые соединения срочно перенацелили на Белград.

Ход боевых действий продемонстрировал превосходство вермахта по всем параметрам: и в техническом оснащении, и в боевом духе, и в воинском мастерстве; без сбоев работала система управления войсками. 11 апреля, уже на шестой день войны, 41-й танковый корпус (2-я моторизированная дивизия и моторизованный полк войск СС), наступая из Румынии, вышел на подступы к Белграду. На следующий день к вечеру в город вошел разведывательный дозор 2-й моторизованной дивизии и принял символические ключи от городских властей. 18 апреля Югославия капитулировала. Потери немцев убитыми составили всего около полутора сотен солдат и офицеров.

В Кремле рассчитывали, что югославы продержатся хотя бы несколько месяцев. Советский Союз был готов оказать военно-техническую помощь югославской армии. Сразу же после начала боевых действий Наркомат обороны предложил югославам список боевых самолетов, противотанковых и зенитных орудий, горных пушек и минометов. Их предполагалось быстро доставить через греческие порты и британский Кипр. В СССР должны были пройти подготовку югославские пилоты. Но неожиданно быстрый разгром югославской армии не дал времени на переброску советских вооружений.

Германии все же пришлось провозиться на Балканах весь апрель: в Югославии почти две недели, в Греции – дольше. Греческие войска, несмотря на странную пассивность британского экспедиционного корпуса, сражались поначалу в гористой местности довольно упорно. Контроль над Грецией был установлен к 29 апреля. И только в мае немецкое командование смогло начать переброску 2-й армии и 1-й танковой группы к границам СССР.

Павел Судоплатов, один из руководителей советской внешней разведки в тот период, в своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930—1950 годы» так пишет о югославских событиях: «По словам Берии, Сталин и Молотов решили по крайней мере оттянуть военный конфликт и постараться улучшить положение, применив тот план, от которого отказались в 1938 году (президент Чехословакии Бенеш, по утверждению Судоплатова, в 1938 году предложил Сталину, чтобы Советский Союз субсидировал военный переворот в Югославии. – Н.Е.). План этот предусматривал свержение югославского правительства, подписавшего договор о сотрудничестве с Гитлером. И вот в марте 1941 года военная разведка и НКВД через свои резидентуры активно поддержали заговор против прогерманского правительства в Белграде. Тем самым Молотов и Сталин надеялись укрепить стратегические позиции СССР на Балканах. Новое антигерманское правительство, по их мнению, могло бы затянуть итальянскую и германскую операции в Греции.

Генерал-майор Мильштейн, заместитель начальника военной разведки, был послан в Белград, чтобы оказать помощь в военном свержении прогерманского правительства. С нашей стороны в этой акции участвовал Алахвердов. К этому моменту с помощью МИДа в Москве нам удалось завербовать югославского посла в Советском Союзе Гавриловича. Его совместно разрабатывали Федотов, начальник контрразведки и я. У нас, однако, сложилось впечатление, что он вел двойную игру, так как каждую неделю связывался с представителями Великобритании в Москве.

Через неделю после переворота мы подписали пакт о взаимопомощи с новым правительством в Белграде. Реакция Гитлера на этот переворот была быстрой и весьма эффективной. Шестого апреля, через день после подписания пакта, Гитлер вторгся в Югославию – и уже через две недели югославская армия оказалась разбитой. Более того, Болгария, через которую прошли немецкие войска, хотя была в зоне наших интересов, поддержала немцев.

Гитлер ясно показал, что не считает себя связанным официальными и конфиденциальными соглашениями, ведь секретные протоколы пакта Молотова – Риббентропа предусматривали предварительные консультации, перед тем как принимать те или иные военные шаги (исторической истины ради надо признать, что не только Берлин, но и Москва избегала консультаций по этим вопросам. Гитлер очень болезненно воспринял в июне 1940 года присоединение Бессарабии и Северной Буковины к СССР, в результате чего Красная армия оказалась в непосредственной близости от румынских нефтяных месторождений в Плоешти – основного источника топлива для вермахта. – Н.Е.). И хотя обе стороны вели активные консультации по разделу сфер влияния с ноября 1940 по март 1941 года, в их отношениях сохранялась атмосфера взаимного недоверия. Гитлер был удивлен событиями в Белграде, а мы, со своей стороны, – не менее удивлены его быстрым вторжением в Югославию.