Москва в улицах и лицах. Центр

Ничего бы Душкин не создал, если бы ему в жизни крупно не повезло. Не только как конкурсанту, но и как узнику Лубянки. Попал он в поле зрения агентов в штатском, дефилировавших по площади, когда с блокнотом в руках зарисовывал церковь Гребневской Божьей Матери, приговоренную к сносу.

Неизвестно чем бы закончилось сиденье в камере, если бы в советскую Москву не приехали высокие гости из Англии, обратившие особое внимание на проект станции, напоминающей древнеегипетский храм в Карнахе. Британцы пожелали побеседовать с творцом поразительной станции. Пропавшего нашли на Лубянке, откуда его освободили.

Нет больше Гребневской церкви, всего, что украшало Лубянскую площадь сотни лет. Исчез купол Пантелеймоновской часовни, самой крупной в городе. Святой Пантелеймон считается покровителем больных, поэтому часовня пользовалась исключительной популярностью, многие верующие приезжали сюда отовсюду, со всей России, чтобы помолиться о здравии своем и близких.

Площадь окаймляла стена Китай-города с Владимирской башней. Она называлась по имени стоявшей рядом с воротами церкви Владимирской Божьей матери. Ее построила Наталья Кирилловна Нарышкина, овдовевшая царица, мать Петра Первого. Эту икону она чтила особенно, поскольку ее рождение пришлось на тот самый день, когда чудотворную принесли в Москву. Этой иконой родители благославили дочь перед счастливым браком с Алексеем Михайловичем. Церковь поставили на улице, по которой внесли Владимирскую Божью матерь в Кремль. Одноглавый храм в стиле нарышкнского барокко получил название по фамилии Нарышкиных, украшавших усадьбы строениями, отличавшимися роскошным декором.

Еще одна церковь Троицы в Полях стояла у площади на том "поле", где в средневековой Москве сходились в смертном поединке истец и ответчик, чтобы выяснить под приглядом судьи - кто прав. Истец мог по болезни или немощи нанять вместо себя бойца, доверив в его руки свою судьбу.

Все вместе - ворота, стена, храмы и часовня создавали замечательный ансамбль Лубянской площади, сохранившийся только на фотографиях.

На Большой Лубянке жили в собственных домах два человека, сыгравшие исключительную роль в истории. Большое владение, начинавшееся с угла Фуркасовского переулка принадлежало князю Дмитрию Пожарскому. Имя его знает каждый школьник. В ЗЗ года возглавил народное ополчение, спасшее Москву и Россию от поляков и литовцев. На свои средства построил Казанский собор на Красной площади.

На месте палат князя его наследники, князья Голицыны, возвели дворец, поражавший современников роскошью. Как многие дворцы вельмож XVIII века и этот - в ХIX веке служил общественным нуждам. Его купила Третья Московская мужская гимназия, одна их первых в городе, основанная Николаем I. В сущности гимназии давала тогда высшее образование, в роли учителей выступали в классах профессора университета, ученые, защитившие диссертации, внесшие вклад в науку. Так на Большой Лубянке, например, преподавали Буслаев, Поливанов, Ершов.

Энциклопедист Федор Буслаев занимался языкознанием, литературоведением русским и западноевропейским, фольклором не только русским, но и народов Востока, этнографией, археологией, искусствознанием древней Руси и Византии...

До 1917 года все знали частную мужскую Поливановскую гимназию, основанную автором учебников по русской литературе, комментатора сочинений Державина, Карамзина, Пушкина. (С ней мы встречались на Пречистенке.)

Третий названный мною преподаватель, инженер Ершов, известен как один из основателей Московского высшего технического училища, ныне технического университета, где создана одна из лучших в мире инженерных школ.

В гимназии помещались Лубянские женские курсы, педагогические курсы, где преподавали профессора - цвет московской науки. Назову только одно имя. Историк Василий Ключевский. По его учебникам, "Курсу русской истории" училось несколько поколений гимназистов и студентов.

Аттестат зрелости гимназии получил поэт и критик Владислав Ходасевич, один из многих литераторов, кто вырвался из Советской России, не в силах жить при диктатуре. После того как большевики в 1917 ударили по Москве из пушек, он написал:

Семь дней и семь ночей Москва металась

В огне, бреду. Но грубый лекарь щедро

Пускал ей кровь - и, обессилев, к утру

Восьмого дня она очнулась. Люди

Повыползли из каменных подвалов

На улицы. Так переждав ненастье,

На задний двор, к широкой луже, крысы

Опасливой выходят вереницей...

В 1912 году, когда праздновалось трехсотлетие освобождения Москвы от непрошенных гостей, на стене гимназии установили мемориальную доску: "Здесь был дом, в котором жил освободитель Москвы от поляков в 1612 году князь Дмитрий Михайлович Пожарский". Доску дополнял бронзовый Георгий Победоносец, на ограде красовались бронзовые доспехи воинов: шлем, латы и щиты.

Где все это увидеть, где дом бывшей Третьей Московской гимназии? Отвечу погодя, сейчас же хочу сказать вот что.