«Моссад» - первые полвека

Это была очень опасная миссия, но он оказался одним из тех, кто выполнил свое задание и благополучно возвратился в Израиль. Успеху его агентурной работы способствовало, помимо весьма удачного набора личных качеств и хорошего конспиративного опыта, то, что по природе он был «одиноким волком» и представлял собой резидентуру в составе одного человека.

Специфика действий агента: работа без партнеров.

У Бен-Яира не было связников, которые знали бы его, не было помощников — никого, кто мог бы навести на него подозрения контрразведки. Те каналы связи, которыми он пользовались, не были ни засвечены, ни взяты под наблюдение контрразведкой, а сам Бен-Яир не терял бдительности при пользовании ими.

Комментарий после завершения операции: совершил частичное самораскрытие, но с лицом и в обстоятельствах, которые не привели к дальнейшей утечке информации.

Правила конспирации он выполнял безукоризненно — но даже он не выдержал полного одиночества и в нарушение всех правил безопасности однажды «раскрылся» перед своим бывшим соратником Амосом Кенаном, правда, и здесь постарался свести опасность до минимума.

…Как-то в конце 1950-х годов в парижской квартире писателя Кенана зазвонил телефон и голос, который он не слышал уже несколько лет, произнес: «Это говорит Шарль». Это было одно из конспиративных имен Бен-Яира в ЛЕХИ, в которой в свое время состоял и Кенан. Кенан радостно приветствовал боевого товарища; они договорились и через несколько минут встретились на борту туристского пароходика на Сене. Оказалось, что «Шарль», Бен-Яир теперь не только повзрослел, но преобразился: не носит усы, респектабельно одет и упорно говорит только по-французски. «Теперь я эксперт по скотоводству и ты должен называть меня Франсуа, — объявил он Кенану. — Раз в месяц я на один день приезжаю в Париж, затем отправляюсь в Брюссель и оттуда возвращаюсь в Каир». Не раскрывая подробностей своей деятельности и специфику задания, Шаалтиель все же дал понять, что выполняет сложную конспиративную миссию. И пожаловался старому другу, — быть может единственному в то время, кому можно было доверить нечто личное: «Я очень одинок, мне даже не с кем поговорить, и у меня очень трудная работа. Я прошел специальную подготовку, и если даже среди ночи ты окликнешь меня на иврите, я никак не отреагирую. В Египте никто не подозревает, что я понимаю по-арабски, а в Бельгии меня считают бельгийцем. Мой южно-французский акцент совпадает с бельгийским. На всякий случай я говорю, что во время войны я жил на юге Франции»… Встреча продолжалась чуть больше часа; Кеннан рассказал о ней только спустя много лет.

Особенности эвакуации: по решению командования. Сигнал передан по легальному каналу. Действия произведены по предварительному плану в процессе очередного выезда во Францию.

Миссия в Египте завершилась успешно. Вот только по возвращении в Израиль в 1962 году Бен-Яир так и не смог адаптироваться: обычная гражданскую жизнь показалась невыносимо скучной — впрочем, это довольно частый случай в жизни разведчиков, которым не хватает напряженности и интриг. Мы ещё не раз будем отмечать, что многие удачливые агенты после отставки занимаются деятельностью, требующей активности, а то и авантюризма. Есть, конечно, и такие, которые возвращаются, например, в киббуц или выращивают розы в палисаднике. Что касается Бен-Яира, то спустя несколько месяцев после возвращения он сменил имя и уехал в Канаду; чем он там занимается, разглашать не следует.

Уходя — уходи