'Моссад' - Первые полвека

Разведка проявила максимальную аккуратность, выделив ещё целый год на закрепление легенды в Аргентине, которая к этому времени стала излюбленным местом "документации" израильских агентов. Сейчас можно с уверенностью сказать, что во многом успешная работа Когена была предопределена именно хорошей аргентинской натурализацией.

Элияху покинул Израиль 3 февраля 1961 г. и вылетел в Цюрих. Там под руководством старшего офицера-моссадовца Эзры Сэлинджера прошел необходимый курс подготовки в европейском бизнесе, включая изучение коммерческой лексики. 1 марта он прибыл в Буэнос-Айрес из Цюриха как молодой сирийский бизнесмен Камель Амин Таабет. Такой человек действительно существовал. В 1947 - 1950 годах семья сирийцев Таабетов проживала в Аргентине, затем переехала в Европу. Каким образом паспорт Камиля оказался у несколько похожего на него Когена и как удалось заставить Камиля молчать все время "сирийской операции" - одна из глубоких тайн "Моссада". Контактером в Буэнос-Айресе у Когена был агент по кличке "Абрам", но встречались они крайне редко - Эли старался работать один и в тот период, когда следовало предельно ограничить "посторонние" контакты, и в последующие года, когда он старался больше доверять технике, чем людям.

Элияху должен был войти в среду южноамериканских предпринимателей арабского происхождения, и ему удалось блестяще выполнить эту задачу. Кроме бизнесменов, Коген сблизился с журналистами, дипломатами и военными; военный атташе сирийского посольства Амин аль-Хафез порекомендовал обаятельному, светскому и патриотически настроенному молодому человеку "поставить на партию БААС" и пригласил его перебраться в Сирию, куда он собирался вскоре вернуться. Одновременно он поручил коллегам из Второго Бюро (контрразведка Сирии) произвести проверку Таабеса; проведенная рутинная проверка не нашла ничего подозрительного - легенда была подготовлена и отработана безукоризненно.

Итоги натурализации: положительные. Сведений о контроле со стороны СБ нет. Въездная виза получена по ускоренной процедуре. База оседания в Сирии подготовлена достаточно.

К моменту приезда в Дамаск Коген уже имел целую пачку рекомендательных писем. Казалось, что все влиятельные сирийцы Аргентины были его друзьями, а влияние мощной аргентинской колонии на "родину" было значительным. Большое влияние приобрел и "друг" - вскоре партия БААС стала правящей, а майор Амин аль-Хафез стал президентом Сирии.

Окончательная заброска: легально, через ФРГ и Италию.

Между выездом из Буэнос-Айреса и приездом в Сирию прошло четыре месяца, легендированные как улаживание дел в Европе. Коген побывал на отдыхе и переподготовке в Израиле, а перед Новым годом вылетел в Мюнхен. Тот же Сэлинжер снабдил его оперативным набором, в частности мощной и предельно миниатюрной, как для своего времени, рацией, а также прекрасной фотоаппаратурой; получил Элияху и компоненты взрывчатки, упакованной в тюбики зубной пасты и крема для бритья, и специальные сильнодействующие снадобья (снотворное и психотропные средства) в упаковках невинного аспирина.

Задержка с выездом была связана не только с техническими причинами: в "Моссад" справедливо опасались, что кто-то из египтян (в то время их было много в Дамаске) может "расшифровать" Когена. Но 28 сентября 1962 г. в Сирии произошел очередной (и ожидаемый) государственный переворот и практически поголовно все египтяне были высланы из страны - дескать, Египет чрезмерно вмешивается во внутренние дела. Можно было осуществлять непосредственное внедрение.

Из Мюнхена Коген выехал в Геную и 1 января 1962 г. отправился в Бейрут в первом классе итальянского лайнера "Амазония". На корабле Эли-Камиль познакомился и вошел в расположение богатого и знатного шейха Магида аль-Арда; знакомство принесло немедленную практическую пользу - важная персона провезла Когена из порта в Дамаск на своем автомобиле, который не подвергался таможенному досмотру.

В Дамаске Эли снял апартаменты на четвертом этаже в здании прямо напротив здания Генштаба сирийской армии. На крыше, среди множества телевизионных антенн, Коген пристроил и свою, от рации. Затем в считанные недели в Дамаске он организовал легальный бизнес - стал экспортировать в Европу сирийскую мебель ручной работы, ремесленные поделки и ювелирные изделия. Бизнес, которому помогал "Моссад", шел очень успешно; помимо решения задач подтверждения статуса богатого человека и "отбеливания" финансового обеспечения, он был важен и для секретной работы: в столиках для игры в нарды время от времени оборудовался тайничок, в котором Эли переправлял в европейскую резидентуру микропленки.