Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы

И все же Мерсье очень скоро выяснил, что у него есть союзники в определенных правящих кругах, с уважением относившиеся к мировому общественному мнению. Они хотели судебного разбирательства, в ходе которого права обвиняемого были бы защищены. Их поддерживали — совершенно по другой причине — некоторые «ястребы» в военной элите, заклятые враги Хафеза, которые во время открытого процесса хотели сделать достоянием общественности близкие связи президента с Табетом. Такой процесс, как они полагали, предал бы гласности коррупцию правящего режима и подорвал бы его позиции.

Но этому подходу резко воспротивилась другая группа — все те, кто поддерживал тесные связи с Табетом. Они знали, что открытый процесс может точно так же отправить на виселицу их самих. У этой группы была одна-единственная цель: любой ценой предотвратить открытый процесс и как можно скорее устранить Коэна.

Судебное разбирательство наконец состоялось в специальном военном суде за закрытыми дверями перед пустым залом; только некоторые эпизоды, должным образом отобранные, транслировались по государственному телевидению. Не было ни обвинителей, ни представителей защиты. Когда Эли Коэн попросил суд предоставить адвоката для защиты, председательствующий судья взорвался: «Вам не нужен защитник. Вся коррумпированная пресса на вашей стороне, и все враги революции — ваши защитники». Председательствующий судья взял на себя функции судебного следователя, прокурора и судьи. Хуже всего было то, что председательствующим судьей был бригадный генерал Салах Дали, в прошлом хороший друг Табета. Среди судей был еще один близкий, даже очень близкий друг Табета, полковник Салим Хатум.

Чтобы опровергнуть любые слухи о своих связях с Коэном, он спросил его: «Вы знаете Салима Хатума?» И обвиняемый, как актер, который следует заранее определенному сценарию, повернулся к пустому залу суда, затем посмотрел Хатуму в глаза и ответил: «Нет, я не вижу его в этой комнате».

Эту часть показали по телевизору. «Весь Дамаск смеялся над этим эпизодом, — рассказывал Мерсье. — Это был не суд. Это была трагикомедия, жестокий цирк».

Телекамеры показывали соучастников Эли Коэна: аль-Арда, ад-Дина, Сейфа, нескольких проституток. Кем были другие женщины? Жены старших офицеров? «Секретарши»? Подруги Табета и лидеров Баас? И какие секреты Коэн передал своим израильским кураторам? Его обвиняли в шпионаже, но на протяжении всего процесса не было сказано ни слова о том, что он делал, и о содержании его радиопередач. Единственное, чего не могли скрыть камеры, — нервную дрожь мышцы на левой щеке Коэна и многократные резкие наклоны его головы — результат пыток электродами, прикреплявшимися к его телу и голове.

Израиль молча следил за процессом. Каждый вечер семья Эли собиралась у телевизора, который им одолжил Моссад. Дети, Надия, братья не сдерживали слез при виде Эли на экране. Его мать, повинуясь порыву, поцеловала экран и прижала к лицу Эли маленькую звезду Давида, которую носила на цепочке. Софи воскликнула: «Это мой папа! Он герой!» Надия молча плакала.

В Дамаске Мерсье просыпался посреди ночи, обливаясь холодным потом, его преследовали кошмары. Мерсье глубоко угнетала его бесполезность. 31 марта военный суд огласил вердикт: Эли Коэн, Маджид Шейх аль-Ард и лейтенант Захер ад-Дин были приговорены к смертной казни.

Мерсье предпринял новую попытку. В апреле и мае 1965 года он трижды посетил Дамаск. Привез из Израиля серьезные предложения. Первое из них было сделкой: Израиль готов поставить Сирии медикаменты и тяжелую сельскохозяйственную технику, оцениваемую в миллионы долларов, в обмен на жизнь Коэна. Сирийцы отвергли это предложение. Израиль сделал другое предложение: отпустить в Сирию одиннадцать сирийских шпионов, которые были задержаны и находились в тюрьмах в Израиле. Сирийцы также отвергли это предложение, но намекнули, что помилование Коэна президентом не исключено.

1 мая приговор аль-Арду был смягчен до пожизненного заключения. 8 мая приговор Эли Коэну был официально опубликован. Моссад предпринял последнюю попытку. Надия Коэн подала прошение о помиловании в посольство Сирии в Париже. Другие обращения поступали со всего мира. Они были подписаны всемирно известными людьми, такими как папа Павел VI и британский философ Бертран Рассел; государственными деятелями, такими как французы Эдгар Фор и Антуан Пинэ, королева-мать Бельгии Элизабет и политик Камиль Гюисманс, канадец Джон Дифенбейкер; итальянскими кардиналами и министрами; двадцатью двумя членами британского парламента; Лигой прав человека; Международным Красным Крестом… Если бы Эли слышал о них, он бы вспомнил аналогичные воззвания, которыми тщетно пытались спасти жизнь его друзей в Каире одиннадцать лет назад.