Мост

«Почему все-таки так странно говорил Илюша? Действительно, может, завидует Румашу? Или и в самом деле с Румашем что-то случилось, а он знает, но сказать не решается».

Лизук поднялась с зарей, чтоб подоить корову Апук.

Почему сегодня проснулась с такой радостью на душе? II тут же вспомнила: Оля пришла, чтобы всегда с ней жить. К тому же недалек тот день, когда Лизук бабушкой станет! Подойдя к кровати Тараса, она постояла, любуясь спящей Олей, — Лизук не могла знать, что Оля совсем недавно заснула — ее мучили страшные мысли. Накрыла сноху еще одним одеялом. Осторожно, чтобы не скрипнуть половицей, вышла из избы.

«Пусть хоть месяц живет Тарас у Верук — не страшно, теперь я не одна», — думала Лизук, спускаясь по «сигсаку» с ведром в руке.

Однако Тарас прожил в Ягали всего несколько дней.

Прожил бы и подольше, да не пришлось!

С ягальскими мальчишками Тарас познакомился быстро. По росту своему он, тринадцатилетний подросток, выглядел пятнадцатилетним. Ягальские ребята, и чуваши и русские, приняли его с радостью. Многие по прошлому году помнили его брата. О Румаше, перебивая один другого, рассказывали всякие легенды, самого Тараса прозвали «братишкой Трибунала».

Вскоре у ездивших в ночное «кавалеристов» Тарас стал «командиром».

На Долгую поляну в самлейской стороне ребята было давно уже перестали гонять лошадей в ночное. Говорили, будто там на ребят нападали какие-то злые люди.

Тарас не поверил этому и захотел показать свое геройство, — самые храбрые мальчишки поскакали верхом на Долгую поляну в ночь.

Коней ребята стреножили, разожгли костер, напекли картошки и расселись вокруг костра сказывать были и небылицы. Тарас несколько раз ходил проверять лошадей: на поляне пасутся, в лес не уходят, сами хорошо знают, что если трава выросла на солнышке, а не в тени, самая вкусная.

И вот ребята угомонились, уснули. Тарас тоже готовился вздремнуть, ждал только, когда догорит костер.

В это время на опушке с самлейской стороны послышались голоса. Тарас вскочил на ноги. К костру подъехали двое верхом.

Один спешился. Другой, заметив, что один мальчишка не спит, тихо предупредил:

— Не кричи, нас не бойся. Не тронем. Нам не кони нужны, а харчи. Друзей своих не трожь! Харч у вас есть?

Тарас узнал всадника и от удивления даже лишился дара речи. В это время спешился другой, обыскал все торбочки у ребят, недоеденную картошку и хлеб рассовал по карманам.

— Санька! — наконец выговорил Тарас. — Что вы тут делаете?! В Красной Армии разве не дают продуктов? — мальчик говорил тихо, чтобы ребята не всполошились. — Приезжайте днем в село. Дадим хлеба, мяса, крупы…

— Спасибо, Тарас, — узнал Тараса Санька. — Ездить днем нам запрещено. Мы — в тайном отряде. — Он почему-то усмехнулся. — Ты зачем в Ягаль прибыл? Смотри, что меня видел, не проговорись никому… Быстрее, Васька, чего ты медлишь? Скорей! — поторопил Санька товарища.

«Васька. Это же Фальшин! Оля как-то сказывала, что он бежал в лес. И значит, Санька вместе с ним. Вон какой у них тайный отряд», — догадался Тарас.

Мальчик вдруг сорвался с места и побежал вслед всадникам.

— Санька-а! Постой, — смело крикнул Тарас. — Ты — беглец. Возвращайся лучше. Вас все равно поймают и расстреляют. — Эти слова нарочно произнес по-чувашски, чтобы Васька не понял.

Санька остановил коня, товарищу велел скакать дальше; он сумел подчинить себе кулацкого сынка.

— Эх ты, Тарас! Сор тебе в глаз! Ты еще не знаешь, где убьют скорее. Молокосос! Не хотел тебе сказывать. Но раз ты обзываешь меня беглецом, то и я скажу. Твоему брату крышка, капут. Нет больше твоего Румаша. Был и нет. Всей Красной Армии — капут. Чапай тоже капут. Был и нету. Вскоре и вас, камунов…

Санька выкрикнул крепкую матерщину и погнал коня вслед за Васькой.

Тарас сразу так ослабел, что не мог двинуться с места. Вернувшись к костру, он до утра лежал с открытыми глазами.

«Может, Санька и соврал, обозлясь за то, что я его выругал беглецом? Я ведь просто сказал из жалости к нему… Подлый он человек — Санька. Врать мастер. Скорее всего выдумал, что всей Красной Армии капут. Быть не может. Врет».

Тарас решил: как только вернется из ночного, так сразу пойдет домой в Чулзирму. Может, какая весточка пришла…

Длинна осенняя ночь, по и она на исходе. Измученный бессонницей парнишка решил все-таки прилечь и отдохнуть немного, стараясь ни о чем не думать. Нет, оказывается, темная ночь решила Тараса еще удивить.

Тарас, перед тем как уснуть, подбросил в огонь хвороста, пламя вспыхнуло с новой силой. И тут же снова послышался конский топот. Теперь всадник мчался со стороны села. Конь копытами чуть не попал в костер. Седок осадил его. Конь взвился на дыбы: Тарас едва успел отпрянуть в сторону.

В свете костра Тарас увидел вороного коня и всадника в островерхом красноармейском шлеме.

— Илюша! Это же ты?! — чуть не плача от радости, сказал мальчик, еле сдерживая крик, чтобы не разбудить разоспавшихся ребятишек.

— Я, Тараска, я, — закивал головой Илюша. — Айда-ка, отойдем в сторонку. А то твои кавалеристы проснутся, а этого и не надо.