Мост через вечность

А здесь, на земле, совсем другая жизнь. Не то, что просто поутру собирать пожитки, увязывая их в узел на сиденье передней кабины и отправляться в дневной полет. Здесь вещи носят в руках или находят себе крышу и остаются под ней. Без Флайта, без моего Альфа-альфа Хилтона, мне больше нечего делать в скошенных полях.

В кафе был новый клиент – женщина. Она расположилась у стойки, там где недавно сидел я. Когда я подошел, она слегка испугалась.

– Прошу прощения, – сказал я, взяв сверток, лежавший на соседнем месте. – Я пару минут назад был здесь. Я бы и душу собственную мог где-нибудь позабыть, если бы она не была привязана ко мне веревочкой.

Она усмехнулась и снова углубилась в изучение меню.

– Поосторожнее с лимонным пирогом, добавил я. Но, если, конечно, вам по вкусу лимонный пирог, в котором лимоны отнюдь не в избытке, то он вам определенно понравится.

Я вышел обратно на солнышко, помахивая свертком, который нес в руке, и тут вспомнил, что в ВВС Соединенных Штатов меня учили: размахивать рукой, в которой что-либо несешь, не положено. На военной службе руками не размахивают, даже если в руках всего лишь десятицентовик.

Телефон в стеклянной будочке. Автоматически возникло решение позвонить по делу кое-кому, с кем я уже довольно давно не общался. Компания, занимавшаяся изданием моей книги, находится в Нью-Йорке. Но мне-то какое дело до того, что это – дальний междугородний разговор? Позвоню, а оплату переведу на них. В каждом деле есть свои преимущества. Бродячий пилот получает плату за полеты вместо того, чтобы за них платить, писатель звонит издателю за счет вызываемого абонента, то есть издателя.

Я позвонил.

– Элеонора? Привет!

– Ричард! – воскликнула она. – Ты где был?

– Надо подумать – сказал я. – С тех пор, как мы говорили в последний раз? Висконсин, Айова, Небраска, Канзас, Миссури, потом через Индиану и Огайо обратно в Айову и Иллинойс. Я продал биплан. А теперь вот во Флориде. Давай я попробую угадать, какая у вас там погода, значит так: стратус – это облака – тонкий слой, рваные, высота шесть тысяч футов, над ними – плотная облачность, видимость – три мили в неплотном смоге.

– Мы тут на уши встали, чтобы тебя разыскать. Ты знаешь, что тут творится?

– Две мили в смоге?

– Книга! Твоя книга, – сказала она, – ее покупают! Ее раскупают! Ее расхватывают!

– Я понимаю, что это кажется придурью – сказал я, – но меня заклинило. Ты можешь посмотреть в окно?

– Могу, Ричард, могу. Разумеется, я могу посмотреть в окно.

– И далеко видно?

– Смог. Кварталов десять-пятнадцать. Послушай, до тебя дошло, что я говорю? Твоя книга стала бестселлером! Телевидение за тобой охотится, чтобы ты у них выступил. Из газет звонят – жаждут интервью, с радио – тоже. Владельцы магазинов хотят, чтобы ты приходил и давал автографы. Мы продаем сотни тысяч экземпляров! По всему миру! Заключены контракты в Японии, Англии, Германии, Франции. С правом издания в мягком переплете. А сегодня – контракт с испанцами:

Что обычно говорят, когда слышат такое по телефону? – Прекрасные новости, поздравляю!

– Да это я тебя поздравляю! – сказала она. – Ты что, до сих пор ничего не слыхал? Я знаю, ты там где-то в лесах обитаешь. Однако теперь твое имя – во всех списках бестселлеров. В еженедельниках, в Нью-Йорк Таймс, везде. Все твои чеки мы отсылаем в твой банк. Ты проверял свой счет?

– Нет.

– Проверь обязательно. Плохо слышно, как будто ты очень далеко, ты меня хорошо слышишь?

– Хорошо. Здесь вовсе не леса. Отнюдь не все, что находится на западе от Манхэттена, поросло лесами.

– Из столовой для служащих мне видна река и Нью-Джерси за ней. И, как мне кажется, там одни сплошные леса.

Столовая для служащих. Она живет совсем на другой земле!

– Продал биплан? – вдруг спросила она, словно только что об этом услыхала. – Но ты же не собираешься бросить летать?

– Нет, конечно, нет, – согласился я.

– Хорошо. А то я и представить тебя не могу без чего-нибудь летающего. Какая жуткая мысль: никогда больше не летать!

– Ладно, – сказала она, возвращаясь к делу. – Так когда ты сможешь заняться телевидением?

– Трудно сказать, – ответил я. – Не уверен, что мне хочется этим заниматься.

– Ты подумай, Ричард. Книге это пойдет на пользу, у тебя будет возможность рассказать обо всем довольно многим, рассказать историю книги.

Телецентры находятся в больших городах. Что же касается городов, по *` )-%) мере, большинства, то я предпочитаю держаться от них подальше.

– Мне нужно подумать, я позвоню.

– Пожалуйста, позвони. Говорят, что ты – явление, и все хотят на тебя взглянуть. Будь паинькой и сообщи мне о своем решении как можно скорее.

– О'кей.

– Мои поздравления, Ричард!

– Спасибо.

– Ты что, не рад?

– Рад! Просто не знаю, что сказать.

– Подумай насчет телевидения. Я надеюсь, ты согласишься выступить хотя бы в некоторых программах. Основных.

– О'кей. Я позвоню.

Я повесил трубку и сквозь стекло телефонной будки посмотрел на улицу. Как будто тот же городок, что и раньше, но как все изменилось.