Мост к разуму

Следующий день был труднее, хотя нам не нужно было идти так далеко. Какой-то геологический гремлин нарыл поперек нашего пути канав; формация, о которой экспедиция Гарсии ничего не сообщала; и нам много раз приходилось преодолевать вплавь по двести метров, прежде чем опять появлялась возможность идти вброд. (Слава богам, что они создали Габа, который в поисках твердого дна был готов плыть до горизонта, и Маркуса, который так хорошо плавал, что мог пользоваться только одной рукой, а второй тянуть за собой плот.)

Стемнело раньше, чем мы добрались до острова с питьевой водой, а одна неплановая волна загасила наши тлевшие угли. Мы замерзли и были совершенно не в духе, но с такой иссушенной соленой водой кожей, что плясали как сумасшедшие, пока лихорадочно искали артезианский источник, который должен был находиться здесь согласно записям Гарсии. Наконец, Иоанна нашла его; бросилась в него с головой и, кашляя и хохоча, нырнула снова. Мы все попадали в воду и досыта напились.

В моем случае облегчение от нужды преобладало над облегчением во рту, в горле и желудке. На закате солнца я присела на корточки на мелководье и выдавила из себя темную от крови мочу. Это привело меня в ужас. Но свежая вода заметно ее осветлила.

Следующие два дня прыжков от острова к острову не готовили для нас неожиданностей, кроме приятной, так как мы нашли еще один источник воды. Мы так и не смогли больше раздобыть достаточно сухого дерева, чтобы добыть огонь, но в ту ночь было не так уж холодно.

К вечеру второго дня мы забрели в трясину на северной оконечности острова плати. Доминирующей формой жизни здесь был вид змей с желчно-желтыми пятнами, неуклюже уплывавшими при нашем приближении. У нас кончились припасы, но мы не стали на них охотиться.

Перед самым наступлением ночи болото уступило место довольно влажному лугу; но мы нашли сухие дрова в виде отмерших веток и разожгли огонь, потом накопали клубней, которые экипаж Гарсии описывал как съедобные, и поджарили их. А потом, несмотря на шумы в темноте, попытались уснуть.

При первом свете дня мы быстро замаршировали вперед, зная, что примерно через тридцать километров лес уступит место широким лугам.

Переход леса в вельд был резким. Мы были так рады покинуть мрак деревьев — странно, что в теперешнем положении у меня прямо противоположные чувства. Я кажусь себе беззащитной и спешу в густые заросли, обещающие безопасность, и в укрытие тесно стоящих стволов могучих деревьев. Я чувствую себя такой беззащитной, такой уязвимой. Возможно, я не найду никакой воды, пока не доберусь туда. Я на некоторое время отключу этот зуб и попытаюсь не кричать.

Ну, хорошо. Смотрим дальше. По дороге к плати мы два дня шли по лугу. Пищи было достаточно; замри похожи на наших кроликов, только медлительнее. По неясной причине они очень любят собираться вокруг кустов экиврели колючее, дурно пахнущее растение — и все, что нам нужно было сделать, чтобы собрать в мешок побольше экземпляров — это образовать вокруг куста редкое кольцо, и постепенно сужать его и убивать животных дубинками, когда они пытаются убежать. Я была бы счастлива, будь у меня сейчас замри. У них такая сладкая кровь.

У плати есть песня:

Сим гарлиш а сим гарлиш фарла тоб-!ка

Соо пан ду майрли гарлиш езда тоб-!каОе вайрли тем се гарлиш низга мер-!каГарлиш.!ка. Тем се гарлиш.!ка

В переводе на мой язык это звучит не очень хорошо:

Sacar sangre y sacar sangre para vivir-si

En sangre damos muerte y sacamos vida-siAlabamos la sangre de vida que Usted nos da-siSangre-si-sangre de vida si.

Херб, лингвист, подготовил более точный перевод:

«Возьми кровь и возьми кровь для жизни — даВ крови мы даем смерть и берем жизнь — да

Мы уважаем кровь жизни, что даешь нам ты — даКровь — да — кровь жизни — да!»

Но вообще-то точного перевода не может быть. Кроме как в любви к сладкой крови.

Я стала совсем, как они. Мой человеческий инстинкт подсказывает мне убегать или, если я не смогу больше бежать — прятаться. Но во мне и сильное чувство плати, которое говорит: «Оставайся на поляне и зови их к себе… Пусть они пройдут над тобой… Отдайся смерти в ужасном экстазе разрываемого мяса и ломающихся костей… Пусть они высосут твои мягкие кишки, чтобы ты могла жить в них…»

О, Боже! Нужно кончать. Вы примете меня за сумасшедшую. Может быть, я доберусь до места встречи. Ну почему же нет дождя?

ГАБРИЭЛЬ

Сидя у воды и успокаиваясь, я включил свой зуб. Мария хочет, чтобы мы записывали как можно больше, если вдруг что-то случится. Но только если что-то случится.