Мострал: место действия Соренар (СИ)

— Кем бы ни был этот человек, он уже много лет не мой отец. — Грустно ответил Зарвин.

— Нет. — Твердо ответила я.

Очень не хочу лезть в политику, не хочу связываться с короной. Я не должна в это все лезть, моя работа в другом и не к этому меня много лет готовил мастер.

— Я заплачу сколько скажете. — Постарался добавить весомый аргумент мужчина.

— Нет.

Только сейчас я поняла, почему хранители обходят столицу десятой дорогой в последние десять лет. Потому что…

— Аяса, зреет переворот. С вашей помощью он пройдет быстро и сравнительно бескровно, но без вас мы тоже справимся. Мартону здесь больше не место. — Не теряя внешнего достоинства ровно сообщил принц и полез в карман. — Это переговорный амулет. — Он выложил на стол латунный кругляш на кожаном шнурке. — На случай если передумаете. — Поднялся. — Обед за мой счет.

И ушел. А я осталась — обедать фирменным блюдом и думать верно ли я поступила.

***

Следующие три недели прошли мимо меня. Я работала — посетила храмы всех богов, нескольких лекарей, все кладбища и усыпальницы столицы, отпустила всех, кого встретила, но мыслями была далека от того, что делала. И так, и эдак я крутила те крохи информации, что поведал мне наследный принц Соренара, пытаясь осознать готова ли я принимать в этом участие.

С одной стороны Мортон глуп и стар. Это известно даже мне. С другой, он еще и жесток, так что любая неудача при перевороте, и на плаху дружным строем пойдет очень много народу и возглавлять процессию будет единственный сын деспота. С третьей стороны, какое мне вообще до всего этого дело? Моя работа не живых сохранять, а мертвых провожать.

— Так а чего ж сидишь тогда в этом проклятом городе? — Спросила я у своего отражения.

За окном давно воцарилась ночь, мне не спалось. С той встречи мы с его высочеством больше не виделись, никаких подробностей его плана я не знала, даже не представляла сумеет ли мужчина стать лучшем правителем, чем отец и этот прохвост занимал все мои мысли.

Бад недовольно забурчал с кровати, где нагло развалился стоило мне отчаяться уснуть и подняться. Из зеркала на меня самым внимательным образом смотрела хмурая мордашка, с темными кругами под покрасневшими от недостатка сна глазами и бледной кожей. Серые волосы растрепались, создавая пугающее сходство с белыми вдовами — надо ж было накупить себе белых ночных сорочек.

Хозяйка особняка, где мы жили, хоть и боялась меня, а деньги любила, так что недовольства не проявляла. Иннет надо мной хихикала, утверждая, что я в кого-то «втрескалась», раз мы так долго не уезжаем, когда я не хотела задерживаться, и никак мне было ей не объяснить всю глубину происходящего.

Был период, когда я твердо решила, что идиоты у власти — плохо и восстанию надо помочь. Дня два я была в этом уверена и в эти дни ходила по кварталам близ королевской резиденции — отпускала души там. И чем больше ходила, тем больше убеждалась в правоте своей позиции: из-за неоднозначного отношения короля к приверженцам традиции, наш брат обходил самый населенный город стороной и в этой связи работы скопилось не просто много, а очень много. Даже в храме Ареады вели чинные беседы души, которые не сумели уйти и пришли сюда в надежде встретить кого-то кто им поможет. Некроманты предпочитали духов развеивать, да и было их в Соренаре раз-два и обчелся, а в храмах так и вовсе таких магов не приветствовали. Вот и прятались несчастные духи, обреченные на годы, а может и сотни лет тревожного ожидания помощи.

Но период закончился, когда я в очередной раз добрела в поисках нуждающихся в помощи до рынка. Огромное количество живых в целом моему душевному равновесию не способствовало, а уж необходимость с ним вместе поплотнее прижаться к лоткам и палаткам, пропуская принцев кортеж так и вовсе сделали меня злой и обидчивой.

Еще пару дней после этого мысли метались, я никак не могла определиться, как относиться к той информации, что у меня есть и стоит ли что-то по этому поводу делать. Потом снова был какой-то повод, чтобы поддержать переворот, затем — обратно. Эти качели мнений серьезно мне надоели и к сегодняшней ночи я убедила себя, что все эти дрязги — не мое дело и пора уезжать из Урая.

С этой мыслью ворочалась пол ночи: совесть боролась с малодушием. Здесь очень много душ, ожидающих помощи. Самые смелые находили меня сами, робкие — ждали, когда я их найду, а ведь были и те, кто уже не помнил себя и могли навредит живым. И если до двора с его политикой мне дела может и не было, то не заниматься тем, ради чего меня одиннадцать лет ломали, создавая нового человека, я не могла.

Спустилась вниз, все еще терзаемая противоречиями. На кухне собрала себе на стол все самое вкусное и вредное, подогрела немного вина. Видимо, слишком сильно шумела, раз тихо пришла Иннет и устроилась за столом для прислуги, удивленно оглядывая мой пир.

— Что происходит, Аяса? — Прервала тишину через некоторое время девушка.

— Мне б кто рассказал, Иннет. — Мрачно ответила я.

— Из-за чего не металась бы ваша душа, оно того не стоит. — После короткой паузы проговорила девушка.