Моцарт и его время

> Серенады составляли центральное музыкальное событие дня. Сим

фонии, напротив, [...] обрамляли или подчеркивали какое-либо со-

а Письмо от 6 октября 1777 г. — Впе/еОА II. 5.41.

Ь Дневниковая запись Наннерль. См.: Впе/еОА Ш. $. 6.

бытие, в котором главную притягательность составляла другая музыка или церемония. По сути, симфония представляла собой лишь дань некоторой формальности. ... Из всех моцартовских симфоний, созданных в декаду между 1769 и 1779 годом, именно те в наибольшей степени соответствуют нашим современным представлениям о «хорошей классической симфонии» (представлениям анахронистическим, основанным на поздних симфониях Гайдна и Моцарта и на всех симфониях Бетховена и Шуберта), которые извлечены из «легкомысленных» оркестровых серенад, а вовсе не относятся к группе собственно симфоний“.

Можно даже сказать, что большая серенада представляла собой некий универсальный жанр, объединяя симфонию и концерт. Именно такая диспозиция дает ключ к пониманию процессов в моцартовской инструментальной музыке 1770-х годов. Виртуозное исполнительство занимает все более и более приоритетное положение, а усилению концертного начала в серенадах соответствует нарастающая волна моцартовского интереса к жанру концерта для солирующего инструмента с оркестром. В 1773—1777 годы были написаны:

1773 — скрипичный Концерт КУ207 и клавирный КУ175;

1774 — СопсеПопе для двух скрипок и оркестра КУ 190/1666, концерт

для фагота с оркестром КУ 191/186е;

1775 — четыре скрипичных концерта КУ211, 216, 218 и 219; -

1776 — клавирные концерты КУ238, 242, 246;

1777 — клавирный Концерт КУ271 и, вероятно, скрипичный КУ268/

АпЬ. С 14.04.

Оценивая все это, трудно отделаться от впечатления, что отведенная Вольфгангу в Зальцбурге роль концертмейстера и даже возможный со временем пост капельмейстера подсознательно начинают восприниматься им как уже освоенные, знакомые и до известной степени рутинные, а статус виртуоза привлекает все более и более. Но здесь мы уже вступаем в область, заслуживающую отдельного внимания.

ПРЕТЕНДЕНТ I

После 1768 года Вольфганг начинает претендовать на ту сферу деятельности, в которой его репутация «чуда природы» была уже малоактуальна. Коллеги-композиторы с удивлением обнаружили, что вместо вундеркинда-концертанта они имеют конкурента, способного на равных соперничать с ними на поле коммерческих отношений.

2аа1<т. Р. 146-147.

го

ГМ

ПРЕТЕНДЕНТ

О

И

н

о

си

Он

О

д

н

Первые шаги Моцарта на этом поприще были сопряжены и с взлетами, и с провалами. Вот наиболее заметные вехи:

• неудача с постановкой «Мнимой простушки» в Вене, написанной по предложению Иосифа II (именно из-за нее Моцарты провели в столице весь 1768 год);

• удачно выполненный заказ «магнетизера» Франца Антона Месмера на зингшпиль по мотивам «Деревенского колдуна» Ж.-Ж. Руссо «Бастьен и Бастьенна» — конец лета 1768-го, Вена;

• оглушительный успех оперы зепа «Митридат, царь Понта» на либретто В. А. Чинья-Санти, впервые исполненной в Милане 26 декабря 1770 года под руководством Вольфганга и выдержавшей 22 исполнения;

• неосуществленная чсгШига на ораторию «Освобожденная Бету-лия» (либретто П. Метастазио), полученная в Падуе 12—14 марта 1771 года; заказ был выполнен в конце года — по дороге из Италии в Зальцбург или в самом Зальцбурге, однако оратория в Падуе не прозвучала (при жизни Моцарта не была исполнена);

• успешная постановка серенады «Асканий в Альбе» на торжествах в честь свадьбы эрцгерцога Фердинанда и принцессы Марии ди Модена — 15 октября 1771 года, Милан; получен щедрый гонорар и часы с портретом императрицы Марии Терезии, украшенные бриллиантами;

• сорвавшийся контракт с венецианским театром Сан Бенедетто на сочинение второй оперы в карнавальный сезон 1773 года;

• «Луций Сулла», написанный для карнавала 1773 года в Милане, выдержал 26 спектаклей, что даже для маститого композитора было отличным результатом;

• безуспешная попытка устроиться на службу при дворе Эрцгерцога Фердинанда в Милане (1771) и великого герцога Леопольда во Флоренции (1773). Спустя два месяца после постановки «Аска-ния в Альбе» Мария Терезия писала своему сыну Фердинанду: