Моцарт и его время

Зальцбургские обыватели встречали княжеские реформы без восторга. Сегодня мы способны увидеть их позитивные последствия, тогда же в глаза бросались скорее отрицательные стороны. Такое впечатление еще усугублялось своевольным и высокомерным характером Коллоредо. Даже весьма образованным подданным, таким как Леопольд Моцарт, его вольномыслие казалось вопиющим. Леопольд пишет:

> И впрямь позади епископской театральной ложи в саду, где колонны, строят помещение, чтобы сверху играли, а снизу? — Бани! — да, да, бани! Как у языческих императоров в Риме рядом с театрами по временам бывали бани, как в Поццуоли под Неаполем — / Ъа%т ей Иегопе. Смейся! —

мы постепенно идем к Св. Себастьяну!⁰

Последний комментарий таит в себе двойной смысл: у прихода Св. Себастьяна тогда как раз располагался местный приют для душевнобольных. Леопольд намекает на то, что горожане катятся к сумасшествию, а может быть, есть и другой подтекст: правоверных католиков при таком «языческом» правлении ждет мученическая участь раннехристианских святых. В том же письме Леопольд с иронической похвалой упоминает о громоотводах, которые епископ распорядился установить над замком Мирабель. «Я хочу посоветовать оградить также и резиденцию; князю нужно всегда иметь над собой громоотвод, чтобы злые пожелания и проклятия публики по поводу нового налогового уложения не возымели своего действия»¹⁵.

И все же растущая взаимная неприязнь между семейством Моцартов и Коллоредо в основе имеет не политические или социально-реформистские причины, но скорее общекультурные, гуманитарные и отчасти эстетические. Архиепископ получил хорошее и даже утонченное образование. Аристократическое воспитание и многолетнее пребывание в Со11е&ит Сегтатсит^с

в Риме не должны были пройти бесследно. Но, к сожалению, все это, помноженное на самоуверенность Коллоредо, привело, скорее, к негативным результатам. Князь-архиепископ, по-видимому, не был в состоянии адекватно оценить способности своих подчиненных. В одном из писем Вольфганг иронизирует по поводу похвал своим композициям, рассыпаемых мангеймскими коллегами: «Хотя все знали, что они мои, они все же очень понравились. Ни один не сказал, что они написаны не хорошо, все потому, что здешние люди ничего не понимают. — Им стоило бы спросить архиепископа, он бы их мигом наставил на истинный путь»^а. В свою очередь Леопольд рассказывает сыну о разговоре Коллоредо с оберстхофмей-стером графом Францем Лактантиусом Фирмианом:

> Архиепископ сказал: «Вот теперь при нашей музыке стало одной персоной меньше». Тот ответил:«Ваша высококняжеская милость лишились большого виртуоза». —

«Это почему?» — спросил князь. — Ответ: «Он величайший исполнитель на клавире, которого мне довелось слы-

а Письмо от 28 мая 1778 г. — Впе/еОА II. 3. 359.

Ь 1Ыс1.

с СоИедит Сегтатсит ег Нип^апсит — семинария для немецкоязычных католических

священников, учрежденная в Риме Папой Юлием III в 1552 г. й Письмо от 4 ноября 1777 г. — Впе/еОА II. 5. 101.

шать в моей жизни, да и на скрипке он служил Вашей милости достойную службу, а также бш по-настоящему хорошим композитором». Архиепископ замолк и не смог ничего на это возразить