Моцарт и Сальери. Кампания по борьбе с отступлениями от исторической правды и литературные нравы эпохи Андропова

Началась вторая волна выступлений писательских бонз в газетах и журналах, и по осени вдруг оказалось, что пленум ЦК ничуть не потерял своей актуальности. В журнале СП СССР «Литературное обозрение» появилась направляющая статья Феликса Кузнецова «Время зовет!», в которой густо замешанное идеологическое варево с новой силой выплескивалось на читателей. Глава московских писателей топал ногами, рассылая свои молнии литературным критикам:

И скажем прямо: потенциал, возможности нашей литературной критики гораздо выше, чем тот, который она показывает на страницах наших газет и журналов. Для того чтобы всерьез решать проблемы, поставленные на июньском пленуме ЦК партии, надо быть справедливым и делить ответственность за неудачи пополам между критикой и печатью. В недостатке принципиальности равно виноваты и критика и периодика, наши газеты и журналы. Прямо говоря, печать пока что не стимулирует появление глубоких, по-настоящему аналитических и требовательных литературно-критических выступлений. Думаю, что мы придем к другому положению, когда литературная критика получит на страницах литературной прессы больший простор для выполнения задач и решений, которые были приняты в ходе июньского Пленума[74].

Болезнь Андропова, казалось, должна была несколько разрядить обстановку в литературной критике: 1 сентября, проведя заседание Политбюро, генеральный секретарь уехал в отпуск, там у него произошло обострение хронических болезней, из‐за чего в конце месяца он оказался в ЦКБ, 7 ноября не поднялся на трибуну Мавзолея и все последние месяцы жизни провел в больничной палате. Кроме того, осенью шла активная подготовка к пленуму ЦК, посвященному вопросам экономики (состоялся 26–27 декабря). Но именно в этот момент, в конце года, в руководстве страны опять было решено активизировать борьбу на идеологическом фронте.

Эта настойчивость в проведении курса партии объяснима: во-первых, на Старой площади царило серьезное беспокойство в предвкушении смены генерального секретаря; во-вторых, поводом к волнению была и текущая кадровая политика ЦК, в результате которой сменилась пятая часть партийно-государственной номенклатуры[75]. Зоркая наблюдательность позволила тогда критику Л. А. Левицкому записать в дневнике:

Смена чиновников идет сейчас в таком резвом темпе, в каком она не шла никогда раньше, когда приходило новое начальство. Если, понятно, не считать периодических разгромов партийных и советских работников во времена Сталина. Нынче все звенья руководства в шатучем состоянии. Чиновники охвачены страхом за свое будущее[76].

То есть никаких поводов к самоуспокоенности не наблюдалось, и, чтобы не остаться за бортом, работникам ЦК требовалось активно действовать.

Декабрьский пленум ЦК (1983), будучи посвящен вопросам народного хозяйства, заставил отвлечься от идеологии. Девятого января 1984 года состоялось расширенное заседание бюро секретариата правления Союза писателей СССР «О задачах писательских организаций страны в свете решений декабрьского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС, указаний Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Ю. В. Андропова и о плане деятельности Союза писателей СССР на 1984 год»[77], на котором с основным докладом выступил Г. М. Марков[78]. В числе основных тем были упрочение связи писателей с практикой коммунистического строительства, с производством, тема социального заказа, пропаганда цели партии по повышению производительности труда на 1%, внимание к вопросам охраны окружающей среды и рационального использования природных ресурсов, к перестройке советской школы и нравственному воспитанию будущих строителей коммунизма и, наконец, тема борьбы за мир.

Наряду с этими задачами ничуть не ослабла тема качества писательской работы, характеристики которой верифицировались уже посредством вокабуляра начальника цеха, в котором наиболее частотными были слова «продукция», «качество», «брак» и т. п.: