Моцарт и Сальери. Кампания по борьбе с отступлениями от исторической правды и литературные нравы эпохи Андропова

Говоря о тяжкой доле его отца, нужно сказать, что перековка целого поколения, особенно евреев, которым советская власть дала настоящую свободу и возможность учиться в вузах, жить в больших городах и т. д., из сторонников революции в безгласных противников этой власти часто происходила через аресты и лагеря. Таков был и Яков Наумович Эйдельман (1896–1978) – «пламенный еврей», осужденный в 1950 году на десять лет лагерей по 58‐й статье, а после освобождения ставший активным участником сионистского движения в СССР. До того как советская система перемолола его, отправив в воркутинский лагерь, он прошел обычный для журналистов той эпохи путь: работал в газетах и писал тексты вполне в соответствии с духом времени, в том числе и в эпоху Большого террора; в 1942 году ушел на фронт и служил в армейских газетах, в 1945‐м вступил в ВКП(б), все годы до и после войны был пропагандистом еврейской литературы и театра, переводчиком с идиш, а некоторые его тексты по истории русской литературы вызывают мысль, что сын многое перенял от отца[248]

.

Окончив с отличием исторический факультет Московского университета в 1952 году, в тот момент, когда отец отбывал срок в Заполярье, после некоторых мытарств Н. Я. Эйдельман получил ставку преподавателя истории и географии в школе рабочей молодежи в Ликине Московской области[249]

. Там он проработал три года, а летом 1955‐го смог перейти на должность учителя истории в московскую 93‐ю школу Краснопресненского района на Большой Молчановке. Вероятно, он бы и проработал там всю свою жизнь, если бы не неприятности по политической линии: вместе с некоторыми товарищами по истфаку он был близок к аспиранту Л. Н. Краснопевцеву, который после XX съезда КПСС организовал нелегальный кружок молодых историков, изучавших марксизм-ленинизм, вопросы истории революционного движения. Доклад Н. С. Хрущева придал им сил, кружок начал формулировать политические требования, в том числе гласное расследование злодеяний Сталина, отмену 58‐й статьи УК, создание рабочих советов на предприятиях с правом смены администрации, созыв чрезвычайного съезда КПСС и чистку рядов партии, осуждение тотального огосударствления всех сторон экономической и культурной жизни СССР… Такие идеи, довольно близкие прогрессивной молодежи, стали причиной внимания к кружку КГБ и формирования уголовного «дела молодых историков» (1957–1958), которое дошло до суда, а деятельные участники кружка получили длительные сроки лагерей[250]

. Н. Я. Эйдельман был близок к некоторым участникам кружка, разделял их интересы и даже дал согласие вступить в кружок, но не успел. Отказавшись от сотрудничества со следствием, он, однако, не был обвинен, но был исключен из рядов ВЛКСМ и навсегда лишился права работать на педагогическом поприще.

Устроившись экскурсоводом в Московский областной краеведческий музей в Истре, он впоследствии получил ставку научного сотрудника и затем зам. директора, проработав там до конца 1964 года. В том же году он защитил в Институте истории АН СССР диссертацию «Корреспонденты вольной печати Герцена и Огарева в период назревания первой революционной ситуации в России» (на основе ее в 1966 году в издательстве «Мысль» вышла книга «Тайные корреспонденты „Полярной звезды“»); в конце 1966‐го стал членом редколлегии журнала «Знание – сила»[251]

, где работал до 1970 года, но сохранял связи с журналом до конца жизни.

Литературной работой Н. Я. Эйдельман начал заниматься в 1955 году (именно тогда было положено начало «Путешествию в страну летописей»), первые печатные тексты он подписывал псевдонимом «Н. Натанов»; в 1965‐м был принят в профком литераторов при Гослитиздате, а в начале 1967 года подал заявление в Союз писателей, что было обосновано несколькими книгами. После двух лет томительного ожидания, в начале 1969 года, получил заветный для каждого литератора членский билет. Рекомендации для вступления ему тогда дали писатели Д. С. Данин, А. М. Турков, В. В. Жданов и Ю. В. Давыдов. Особенно нужно отметить роль литературоведа С. А. Макашина, который сказал массу лестных слов в адрес Н. Я. Эйдельмана на заседаниях приемной комиссии, что оказалось едва ли не решающим; после этого, накануне итогового голосования на заседании секретариата Московского отделения СП РСФСР, отдельное заявление в пользу писателя подал драматург В. С. Розов, особо отметив книгу «Ищу предка» именно как «труд писателя»[252].

Жанр своих литературных работ Н. Я. Эйдельман в 1969 году определил как «проза, документальная публицистика». Но более интересно, как он охарактеризовал их еще в 1967 году: