Мотылек

   Старая монахиня пошаркала в угол каморки, откуда послышался звон железа. Краем глаза я заметила, как она опустила длинную кочергу в горшок с тлеющими углями. Аббатиса заставила меня встать на колени и держала за волосы. Я явственно ощущала исходившие от неё волны ярости.

   Сестра Азалия поднесла раскалённое клеймо, и настоятельница лично прижала круглый наконечник к моей коже между обеими грудями. В воздухе запахло палёным, но я даже не вскрикнула. Эмили закрыла рот руками, в ужасе глядя на эту средневековую пытку. Старая монахиня перекрестилась, видя, что я никак не реагирую, а на лице аббатисы промелькнуло испуганное выражение, рука её дрогнула и она выронила клеймо.

   — Гоните её прочь! Немедленно! Она не человек вовсе, ей не будет очищения от светлого огня.

   Аббатиса развернулась и, схватив Эмили за руку, быстро покинула комнату. Сестра Азалия, не переставая креститься, кивнула в сторону двери, приказывая идти прочь. Я попыталась подняться, но запуталась в упавшей к ногам рубашке, и пришлось натянуть её на плечи. Медленно встала и последовала за выскользнувшей из каморки монахиней. Она торопливо шагала впереди и быстро подвела к воротам. Отворив тяжёлую калитку, монахиня снова перекрестилась, глядя, как я медленно выхожу наружу. Позади послышался глухой стук и лязг тяжёлого замка.

   Я собрала ткань на груди, удерживая рубашку на плечах, и пошла по узкой дороге, ступая босыми ногами по утоптанному снегу. У меня все сильнее кружилась голова, кусты и деревья по краям дорожки раскачивались из стороны в сторону, но я шла, повинуясь отданному приказу.

   До слуха долетел стук копыт и негромкое фырканье. На тропинку из-за поворота выехала вороная лошадь, и наездник в чёрном плаще торопливо спрыгнул на землю. Я хотела обогнуть неожиданно возникшую преграду, когда всадник поймал за руку, разворачивая лицом к себе. Граф скинул с головы капюшон, а я старалась вырвать ладонь, чтобы продолжить путь, хотя небо и земля перед глазами пытались поменяться местами.

   Невзирая на сопротивление, отчим притянул к себе и завернул с головы до ног в длинный большой плащ, подбитый мехом. Бережно подняв меня на руки, он усадил в седло и сам запрыгнул следом. Меня качнуло в сторону, но Джаральд успел подхватить и крепко прижал к своей груди. Я ощущала себя как в коконе, лицо было полностью закрыто, и только для носа оставалось небольшое пространство, чтобы дышать. Граф пришпорил коня, устремляясь вниз по тропинке, а меня продолжало покачивать в волнах тумана между реальностью и забытьём.

   — Вот горячая вода, господин. Чем ещё можем вам услуживать? — подобострастный голос звучал негромко, но именно он привёл меня в чувство.

   — Уходите, вы мне не понадобитесь.

   Голоса стихли, послышался стук двери, и я ощутила прикосновение чьих-то рук. Меня бережно приподняли, осторожно поддерживая под спину. С тела сняли плотный плащ и потихоньку стянули через голову рубашку. Чувствительность постепенно возвращалась, но разум все ещё был затуманен. Джаральд разговаривал со мной, я слышала его слова, но не понимала их значения.

   — Давай смоем с тебя эту гадость, Рози.

   И снова почувствовала себя в его объятиях, а потом он осторожно опустил моё тело в тёплую воду, отвёл с груди волосы, убирая их назад, и гневные ругательства всколыхнули воздух.

   — Безумная старая сука!

   Джаральд обхватил за плечи, приподнимая меня над горячей водой, чтобы она не касалась отметины на груди.

   — Клеймо распутницы10, — прошептал отчим и, едва притрагиваясь, обвел красный след по краю. — У тебя, моя Рози! — Он склонился ниже и бережно прикоснулся к распухшей отметке губами.

   — Больно, Рози? Нанесём мазь, и боль уйдёт.

   Кожа начинала потихоньку гореть, а вот язык онемел, его я перестала чувствовать и не могла ничего ответить. Джаральд тем временем намылил губку и вымыл меня, убирая с кожи липкое масло, полил водой волосы, ласково проводя пальцами сквозь мокрые пряди и смывая с них грязь. Придержав за талию, ополоснул меня чистой водой и завернул в полотенце как маленького ребёнка. Уложил на кровать, на ту сторону, которая была ближе к горящему камину, и осторожно промокнул тело полотенцем, склоняясь и сцеловывая капли на груди, шее и животе. Я прикрыла глаза, а потом услышала тихий щелчок и ощутила, как отчим наносит на горящую отметину густую мазь.

   — Сейчас станет легче, — негромко говорил он, медленными и лёгкими движениями, втирая снадобье в кожу. Когда гореть стало чуточку меньше, Джаральд принёс собственную рубашку, натянул на меня и заставил лечь под одеяло. Голова все ещё кружилась, но стены и пол покачивались перед глазами уже не так сильно.

   — Спи, здесь ты в безопасности. Джим приехал со мной, он о тебе позаботится.

   Я наблюдала, как отчим встал с кровати, прицепил пистолет на пояс и вставил шпагу в ножны. Он снова накинул поверх одежды тот самый тёмный плащ.

   — У меня есть пара дел, Рози. Вернусь на рассвете, и тогда мы поедем домой. Спи.

   Он улыбнулся странной опасной улыбкой, накинул на лицо капюшон и вышел за дверь. С лёгким щелчком ключ повернулся в замке с той стороны.

ГЛАВА 15. Ответ