Мотылёк (СИ)

— Лора, не оставляй со мной больше эту Алису, — вдруг сказал он, устало прикрыв глаза. — Она разговаривает так, как будто допрашивает меня.

— Хорошо, Эмиль. Мы будем пользоваться помощью только Рене, если мне придётся на какое-то время отойти от тебя.

Лора выговорила — и испугалась: а если у него сейчас опять слёзы будут? Он ведь не любит, когда начинается разговор о вынужденном одиночестве. Но Эмиль был, как ни странно, очень спокоен. Он выждал, когда жена осторожно причешет ему коротко стриженные тёмные волосы, когда она, опустив часть его носилок и укрыв его термоодеялом, ляжет рядом, и задумчиво спросил:

— Лора, ты ведь не любишь меня?

— У этого слова много значений, — осторожно сказала женщина. — Так что ты не прав. Я люблю тебя.

— Но не как мужчину, — спокойно же сказал Эмиль.

— Тебе хочется знать точно? — Лора задумалась. — Я люблю тебя как человека, рядом с которым жила долгое время. Я привыкла к тебе. Мне рядом с тобой хорошо. Как с лучшим другом, которого знаю всю жизнь.

— Даже сейчас, когда я немощен?

Она смотрела на потолок и изо всех вслушивалась, не звучат ли в его голосе истерические нотки. Нет, он и в самом деле спокоен. Тогда она перевернулась набок, лицом к нему. Заглянула в глаза, которые, как считала перед свадьбой, полюбила сразу и навсегда, в лицо, от которого сейчас остались лишь кожа да кости.

— Эмиль, для тебя этот разговор очень важен?

— Да.

— Хорошо. Мне с тобой хорошо сейчас, потому что я чувствую себя нужной тебе. Раньше я была придатком для тебя. Формальным основанием для того, чтобы легко заводить связи и легко рвать их. Ты всегда мог сказать женщине, что женат, что не можешь пойти на серьёзные отношения, потому что есть обязанности по отношению к жене. Сейчас между нами нет ничего. Никаких связей. Но теперь ты стал для меня законным основанием, чтобы я поняла, что ты нуждаешься во мне. Я не умею объяснять, что да как. Но я знаю, что и ты не бросил бы меня в такой ситуации. Может, поступил бы легкомысленней: продолжал бы бегать на светские мероприятия, но главное — не отдал бы меня в тот самый дом, которого ты неделю назад страшно боялся. Ты бы снял дом на двоих, выделил бы мне в нём комнату, нанял бы ухаживающую за мной прислугу, а сам время от времени прибегал бы ко мне и рассказывал новости о знакомых и с балов или с раутов. Но не бросил бы меня. Ты легкомыслен. Как и я. Но ты тоже привык ко мне. И есть между нами какие-то отношения, которые нам не позволят бросить в беде друг друга. Вот так я думаю.

— Ты веришь в меня больше моего, — прошептал Эмиль. — Лора, я мёрзну… Возьми меня за плечо, ладно?

— Хорошо, — улыбнулась Лора и сунула ладонь под его термоодеяло — положить на его плечо. Он мёрз довольно часто, и Лоре удобней было бы обнять его за плечо, но обнять — это положить вес руки на него. Что в его плачевном физическом состоянии сразу приводило к синяку. Поэтому она просто плотно прикладывала к его плечу ладони. Влажно холодное, оно не сразу разогревалось, но Лора слышала, как изменялось дыхание Эмиля, и понимала, что он успокаивается и согревается.

— Зачем тебя вызвал этот Кроу?

— … Я не хотела говорить, пока всё точно не будет известно, — уже сонно отозвалась Лора. — Но, кажется, Эрик (она лежала и не увидела, как прояснели глаза Эмиля при этом имени из её уст) нашёл возможность вернуть тебя к настоящей жизни. Он сказал, что через час будет всё известно. Спи, Эмиль. Я надеюсь, что нам повезёт с этим Эриком.

Она уснула быстрей, чем Эмиль, который ещё долго вспоминал её слова о странных отношениях между ними, не позволяющих им бросать друг друга в трудное для обоих время.

* * *

Когда-то давно полицейский межпланетного соединения Валд Кроу добровольно поступил в мобильное военно-полицейское подразделение Содружества, поскольку платили там лучше, а на нём была большая семья, и долгое время мотался по делам службы по всем планетам, куда ни пошлют. Вернулся домой, будучи полностью комиссованным по инвалидности.

Вернулся и понял, что жизнь придётся начинать с нуля.

Пока он отсутствовал по службе в последней долгой командировке, погибли два его старших сына: один — в беспорядках среди студенческой молодёжи; другой — приставший к молодёжной банде, во время полицейской облавы. Младший, поздний ребёнок, ещё, как говорится, цеплялся за юбку матери и в жизни ничего не соображал.