Мозаика (книга первая)

— Группа крови довольно редкая. Подозреваю, что девица из серьёзной семьи. Очень серьёзной. На локоть её смотрели?

— Пять когтей, — Тоэн указал на журнал регистрации. — Метка Львицы. Её курьер. И что с того?

— Не знаю, — Чучельник выпрямился. — Ага, уже бегут. У меня плохие предчувствия, вот и всё. Предчувствиям я верю.

* * *

— Вызвали меня, — Виккер взял из вазы гроздь винограда. Отщипнул ягодку. — Замечательный сорт… надо запомнить. Я был тогда мальчиком на побегушках. Практикант, первые семь дел я благополучно провалил — то есть, мне не дали провалить, отстранили…

* * *

В приёмном блоке сразу стало тесно. «Скорая» — трое мрачных верзил в белых халатах — Чучельник (тоже отнимавший драгоценное место), Тоэн, Виккер и дежурный. Последний поспешил уйти к себе, как только представилась возможность.

Чучельник обменялся со старшим бригады несколькими фразами, пока девице делали укол, чем–то протирали лицо и шею, укладывали назад на жёсткую койку.

— Судя по группе крови, она нездешняя, — заключил он. — Я уезжаю. Теариан, — обратился он к Виккеру. Последний не производил впечатления солидного и опытного работника. Прислали кого придётся, надо полагать. — Попробуйте выяснить, не проходила ли она по вашему ведомству. Где Майерт, где Криссен? До больницы пять минут езды.

— Я их вызываю, — отозвался Тоэн. — Пока не отвечают.

— Пусть поторопятся. Отвезёте в стационар? — обратился он к старшему.

— Пусть лекарство подействует, — отозвался тот. — Сейчас её нельзя везти. Многочисленные ушибы, порезы, следы от шоковой дубинки. Чудом не искалечили, костоломы.

— Это всё к Майерту, — Чучельник набросил плащ. — Если что, звоните — я здесь рядом.

— Подождём в машине, — пояснил старший. — Минут через десять ей станет лучше. Как придёт в себя, осмотрим ещё раз и отвезём в стационар. Сержант, подготовьте пока документы. Уже третья за ночь, хоть в штабель их складывай. Обожаю полнолуния.

Пока сержант возился с бумагами, Виккер, ощущая себя совершенно ненужным, пододвинул стул ближе к «клетке» и сел, глядя на неподвижно лежащую девицу.

Альбинос. Впервые в жизни он видел альбиноса, воочию. Пять минут назад, когда врачи чуть ли не привязывали её к койке, она выглядела чудовищем. Сейчас она выглядела просто девушкой. К тому же красивой — особенно, если переодеть и причесать. Дверцу «клетки» заперли неплотно, и, несмотря на мощный запах лекарств, на работающий кондиционер, Виккер ощущал «духи» девицы. Завораживающий, притягивающий запах. Ну да, конечно. Так и должно быть.

- - -

— Помогите мне, — услышал он шёпот. Виккер не сразу сбросил с себя сонливость. Прошло минуты три, а показалось — полночи. Сержант удалился в другую комнату, с кем–то резко говорил по телефону.

Виккер поднял взгляд. Девица сидела, на коленях, у самой дверцы и первым желанием было отпрыгнуть подальше. Видно было, как ей плохо. Но взгляд был осмысленным.

— Помогите, — она протянула руку, схватила его за запястье. Рука оказалась горячей, обжигающе горячей. — Пожалуйста…

— Теарин

, — Виккер сам не знал, почему это говорит. Девица явно не в себе, — проснувшись, может ничего не вспомнить. Но её глаза!

— Я практикант, теарин. Вряд ли я смогу вам помочь. У меня совсем мало опыта.

— Сможете, — альбиноска закрыла глаза. — Прошу, помогите.

— Хорошо, — Виккер готов был сказать что угодно — лишь бы она его отпустила. В тот момент он меньше всего думал о своей карьере.

Девица тут же отпустила его руку, свалилась на бок, замерла.

— О, нам уже лучше! — старший бригады заглянул в блок. — Отлично. Ещё один укольчик — и поедем. Что она сказала? — обернулся он к нервно потирающему руки Виккеру.

— Просила помочь.

Старший кивнул. С улицы послышался шум и в комнату минуты через две вошёл Майерт. Но в каком он был виде…

* * *

— Надеюсь, вы не будете смеяться, — Виккер поднялся на ноги. Было далеко за полночь, но он никуда не торопился. От рассказанного инспектором мурашки ползли по коже. Вместе с его собственными воспоминаниями картина получалась и вовсе страшной. Вся ночь. Вся та ночь. — Она прикоснулась ко мне… знаете, я что–то почувствовал. Неприятное. Потом — наоборот. Я не смогу описать словами.

— Виккер, у неё же была «луна». Вы что, в школе не учились? Конечно, вы должны были что–то почувствовать. Не вижу причины смеяться.

— «Луна», — Виккер усмехнулся. — Нет, это что–то другое. Я потом подумал — если бы я отказался, пришлось бы пожалеть. Сильно пожалеть.

— Потому и начали её защищать?

— Нет, инспектор, — Виккер взял чашку с кофе, подумал, отставил её. — Я испугался, но не этого. И я видел лейтенанта Майерта. Вот он был испуган — по–настоящему.

* * *

— На ровном месте, — Майерту пришлось дать успокоительного. — Перевернулись на ровном месте. Сразу же загорелись… я не знаю, как выбрался. Потом… — ему дали стакан с водой, лейтенант чуть не захлебнулся.