Мозаика (книга первая)

— Хольте, что случилось? — она прикоснулась к плечу женщины. Та прижала свою ладонь поверх, закрыла глаза.

— Не могу сказать, Ньер. Я обещала не говорить.

Глаза эль–Неренн округлились от удивления. Но задавать вопросов не стала.

— Открой холодильник, — попросила Хольте слабым голосом. — Вон ту бутылочку. Да, давай всю.

— Ты уверена? — эль–Неренн чувствовала себя неловко. Хольте никогда не пила крепкие напитки, да ещё днём. Да ещё на службе.

— Вполне, — Хольте сняла крышку, сделала несколько глотков. Закрыла бутылку, достала из кармана несколько таблеток (запах был неприятным), бросила в рот.

— Никакого запаха, — пояснила она. — Мелкие секреты полиции. Любой запах отбивают.

Эль–Неренн рассмеялась и, наклонившись, прижала Хольте к себе. Так они и сидели ещё минуты три, пока остальные не вернулись.

* * *

Когда её привезли вечером в поместье, эль–Неренн ощущала себя полностью вымотанной. Странное выражение лица Хольте. После того, как она глотнула гихоири — картофельной водки, распространённой в Альваретт и Тессегере — бывшая охранница замкнулась. Не желала говорить, что испугало её. Несколько раз украдкой глядела в глаза эль–Неренн. Я что–то сказала во сне, поняла эль–Неренн. Что–то неприятное. Надо было извиниться.

Судебное заседание длилось часа полтора. Истец, Виккер Стайен, отозвал свой иск и принёс извинения ответчице — эль–Неренн — которую было заподозрил в том, что она, в нарушении закона, пыталась пробраться, переодевшись, в его поместье. На том всё и кончилось. Суд обязал Виккера выплатить в пользу эль–Неренн солидную компенсацию — и дело было закрыто.

Смешно. Виккер нашёл способ помочь ей, эль–Неренн. Ясно, не через третьих лиц. Виккер вручил эль–Неренн, со скорбным выражением лица, банковскую карту — ещё там, в зале суда. Пятьдесят тысяч руэн. Можно и книжек теперь прикупить. В первый же отпуск так и сделаю, решила эль–Неренн. То есть — через три дня, в субботу.

- - -

— Что ты натворила? — поинтересовалась Тери, когда эль–Неренн, после ужина, задержалась вместе с остальными, в общем зале.

— Я? Натворила?

— Ну, тебя же забрали в полицию. Сегодня утром.

— Тери, я тебе сейчас голову оторву, — пообещала эль–Неренн, без особой злости. Точно, горбатого могила исправит. Тери воодушевилась.

— А что? Я одна, что ли, видела? Инни, скажи…

— Я не видела, — быстро проговорила Инни, покраснев. — Я ничего не видела, Тери, не надо.

«Огонёк» фыркнула.

— Не в полицию, а в суд, — пояснила эль–Неренн и ощутила, как все взгляды обратились на неё. — И не мечтайте. Меня с кем–то спутали, оправдали и выплатили компенсацию.

— Тебя с кем–то можно спутать? — насмешливо поинтересовалась Тери.

— Компенсацию! — Мегин тут же возникла рядом. — Ньер… Нье–е–е–ер… Займи мне сотню, пожалуйста. Ну что тебе, жалко? Я отдам, отдам! Через неделю нам выдадут жалованье — всё отдам.

— Не вздумай, — Риккен шепнула — недостаточно тихо, чтобы Мегин не услышала. — Не отдаст.

— Это когда я не отдавала? — возмутилась судомойка. — Отдам, Ньер. Вот, при всех обещаю — отдам шапочку на неделю, если не верну.

Интересно. Как будет выкручиваться, если не отдаст?

— Ладно, — кивнула эль–Неренн. — В субботу поговорим.

— Спасибо! — Мегин обняла альбиноску… та ощутила сильный запах «эликсира» и лаванды. Зачем Мегин пьёт эту горькую гадость? — Пойду–ка я немного отдохну… — Встала, некоторое время смотрела на пятерых мужчин — они с интересом следили за тем, что происходит на женской половине — и, не торопясь, покинула общий зал.

— Она от тебя теперь не отстанет, — предупредила Риккен. — Зря ты, Ньер.

Грузчик, Тарви — рослый, широкоплечий, симпатичный, но не сильно блещущий умом (по словам Тери) — поднялся, не сказав ни слова, и ушёл. В ту же дверь, что и Мегин.

— Куда это он? — подумала вслух эль–Неренн.

— Кто? — не поняла Тери. — Тарви?

Эль–Неренн кивнула.

Первой рассмеялась Тери. Инни присоединилась к ней, затем — Риккен.

— Я выиграла, — сообщила Тери, толкнув Инни локтем. — Она думает, что ушки — только, чтобы слушать…

— Ты проиграла, — возразила эль–Неренн. — Инни, не забудь забрать выигрыш.

— О! — Тери наклонилась над столом, глаза её горели. Проигрыш её, похоже, не огорчил. — Расскажи, Ньер. Кто он? Мы его знаем? Да ладно тебе… Тимо, отойди, ты её смущаешь.

Тимо, презрительно скривившись, встала, забрала свои книги и уселась за самый дальний от камина стол.

— Вы его не знаете, — на душе неожиданно заскребли кошки. — Это было четыре с половиной года назад и не здесь.

— Ну расскажи, как это было… я вот помню, как это было в первый раз… — глаза Тери заволокло туманом, ненадолго. — Преле–е–естно…

— Не расскажу, — эль–Неренн помрачнела. — Это тебя не касается.

— Ты с ним больше не была?

— Он умер, — сообщила эль–Неренн, вставая из–за стола. Тери отшатнулась, заморгала. — На следующий день. Его зарезали. Больше у меня никого не было. И пока не найду тех, кто убил его, ко мне никто не прикоснётся, Тери. Ещё вопросы?

Риккен опустила голову. Тери отвернулась, Инни отошла в сторону. Эль–Неренн молча направилась к выходу из зала. В свою комнату.

- - -