Мозаика любви

Анатолий взял у нее из рук папку и открыл текст с бодрым названием «Да будут деньги!». Пока он читал, Таня понемножку наливала в пиалу чай из приплюснутого сверху керамического чайника и прихлебывала, втягивая аромат прелой травы, который издают зеленые чаи, не прошедшие парфюмерной обработки. Видя, что Анатолий дочитывает текст, она пояснила:

— Боюсь, эту работу будут сватать мне. Для того чтобы взяться за нее, мне надо понять, как действуют все эти биржи, акции и ПИФы. Ты можешь мне это объяснить? Ты ведь имеешь дело с деньгами?

— Ну ты даешь, мать! — развеселился Лобанов. — Тебе же не придет в голову обратиться за медицинской помощью к соседке только потому, что она недавно лежала в больнице и видела врачей? Дело даже не в том, что я в этом понимаю, дело в том, кто за это будет платить? И что ему нужно продать? Ты это знаешь? Кто заказчик?

— Не пугай меня, надеюсь, что заказчика еще нет, — отмахнулась от него, изображая испуг, Луговская.

— Если нет заказчика, то нет ни денег, ни работы и говорить не о чем, — подвел итог Лобанов.

— Мак, ты меня не понял. Но это не важно, объясни мне, как работает фондовый рынок, — попросила Таня.

— Может, я чего и не понял, — кротко согласился собеседник, — но ты спрашиваешь ерунду. Как работает рынок для кого? Спекулянта, инвестора, эмитента, федеральной комиссии по ценным бумагам? Для каждого свое, поэтому я и спрашиваю, кому это надо. Сначала выясни, а потом я тебе все растолкую.

Татьяна откинулась на спинку стула и возмущенно воскликнула:

— Но есть же общие правила и нормы, есть регламенты и технологии! Разве они не одни и те же для всех? Например, эти Пиф-Пафы. Кому они нужны и как с их помощью заработать деньги?

— Кому? Кому заработать? — тоже повысил голос Лобанов. — Тебе это одно, мне — другое, управляющей компании — третье. Нет общих методов, потому что у участников фондового рынка разные цели. Вот, например, как ты считаешь, для собственника, для меня, высокая прибыль хорошо это или плохо?

— Но ведь ты ради нее работаешь, конечно, хорошо! — неуверенно ответила Таня.

— Нет, она мне не нужна. Я не могу себе позволить ни истратить ее, ни платить с нее налоги, мне важно, чтобы деньги были в обороте и увеличивали тем самым размер моей собственности. А моему партнеру, которому принадлежит, например, двадцать процентов в уставном капитале, ему нужна высокая прибыль, потому что он может получить деньги только при наличии в конце года этой самой прибыли. Вот и получается, что зарабатываем мы на одном и том же, а интересы у нас разные, — уже спокойно подвел итог экономическому ликбезу Анатолий.

— Мак, но это же отлично, на этом можно строить программу, есть конфликт, есть стороны, есть что показать. Биржа, аукционы, — прикидывая что-то в уме, проговорила редактор.

— Тебе виднее, у вас свой профессиональный взгляд, но все равно выяснить, кто за это будет платить, необходимо. Как у вас на телевидении средства распределяются? — задал коммерсант ключевой вопрос современности.

— Откуда деньги берутся, я не знаю, — призналась Таня, — да это и не важно. Мы ведь производственники, мы заполняем эфирную сетку программами. На них нам выделяют бюджет.

— Кто? Наверное, у вас тоже действует правило: кто платит, тот и музыку заказывает, — предположил Анатолий.

— Это правило у всех действует, к сожалению, — вздохнула Татьяна. — У нас тоже заказывают.

— В целом идея не плохая, но как можно показать изменение стоимости пая в студии, я не знаю, — признался он.

— На это есть наша редакторская братия, мы, что хочешь, покажем под фонограмму зрительских аплодисментов, — шутливо похвасталась Луговская. — Я разберусь с тем, кто будет размещать рекламу в программе, и это ответит на многие твои вопросы. Спасибо за консультацию.

— Спасибо — это слишком много, я предпочел бы бартер, — сухо, по-деловому заметил консультант.

— Так не честно, — возмутилась Таня, — цену надо было называть до, а не после, или у вас в бизнесе не так?

— У нас по-разному, а цену я уже тебе говорил. Мне нужна качественная видеопрезентация моей продукции для колхозников. Сколько это стоит? — задал бизнесмен традиционный вопрос.

— У меня в этом случае возникнет не меньше вопросов, чем у тебя ко мне. Но задавать мне их уже некогда, я, в отличие от тебя, человек подневольный, и время, отведенное на прогул, уже заканчивается. Да и разговаривать лучше сразу с режиссером. Если хочешь, я переговорю с нашими специалистами? — с некоторым разочарованием, скороговоркой предложила Татьяна.

— Готов пригласить ваш творческий коллектив на ужин, при условии, что ты разрешишь мне потом проводить тебя домой и покажешь страшное чудовище по кличке Василий, — Анатолий сменил тон с делового на шутливый.

— Я перезвоню тебе на этой неделе. Спасибо за обед, все было вкусно, — поспешно завершила разговор Татьяна, глянув на часы.

— Ты говоришь как маленькая девочка, которой разрешили сесть за стол со взрослыми, — попытался сохранить игривую интонацию Лобанов. — Я чувствую себя старым и страшным.