Мозаика любви

— Неплохое начало дня, спасибо, синьорита Лена, — саркастически проворчал шеф, стряхивая с плаща влагу, — вы с ним разговаривали?

— Да, страховка у него полная, катался на лыжах в Курмайере, — бойко, как отличница, сообщила Елена.

— Русский из России? Он был пьян? — Последний вопрос больше походил на утверждение.

— Да, настоящий русский, — подтвердила помощница и добавила: — Абсолютно трезвый.

— Тогда вы, вероятно, ошиблись дважды, — возразил адвокат. — Он отдыхает в Куршевеле. Русские отдыхают только в Куршевеле. Там уже вывески скоро будут делать по-русски. И если он настоящий русский, то абсолютно трезвым быть не мог.

— Вероятно, вы правы, мэтр. Сейчас он находится в госпитале в Шамони, официального заключения экспертизы еще не поступило.

Почувствовав в ее тоне протест, чуткий и незлобливый начальник примирительно проговорил:

— Синьорита, я не хотел обидеть ваших соотечественников.

— Значит, вы хотели обидеть ваших клиентов? — подколола она мстительно.

— Чашка кофе и ваша улыбка примирят меня с необходимостью ехать во Францию за двести с лишним километров, чтобы принести моей компании убытки. Собирайтесь, мы обязаны предоставить ему переводчика. На обратном пути я приглашу вас в тратторию, где отлично готовят рыбу по-деревенски, с травами.

С этими словами он скрылся за дверью своего кабинета и, скучая, ждал свой кофе, пока Елена собирала документы, отвечала на телефонные звонки и управлялась с офисной кофеваркой.

Несколько часов спустя в вестибюле большого госпиталя, расположенного на въезде в курортный город, появилась пара.

— Адвокат Берти, — представился плотный невысокий мужчина, сверкая яркими глазами и демонстрируя дежурную, но обаятельную улыбку. — Мне сообщили, что у вас находится синьор Лобанов, он мой клиент. Палата С-321? Спасибо. Пойдемте, синьорита, — обратился он к сопровождавшей его темноволосой, строгой молодой женщине, одетой в плотную юбку и стеганую курточку с меховым воротником. Пройдя длинными коридорами третьего этажа корпуса «С», пара постучалась в дверь нужной ими палаты.

— Синьор Лобанов? Я представитель страховой компании, адвокат Берти. Это моя помощница синьорита Елена, она русская и готова исполнить роль переводчика.

Машинально выполнив ритуал представления и, ожидая, пока прозвучит перевод, Витторио Берти рассмотрел единственного пациента палаты. Обладая живым умом и некоторым артистизмом, он молниеносно составлял мнение о человеке, нередко точное и глубокое. А вот действовал чаще всего без учета этого мнения, в соответствии с тем, что сулило ему не наибольшую выгоду, а наименьшие проблемы. Именно поэтому, несмотря на возраст, происхождение, обширные связи, он занимался хлопотным ремеслом страхового агента и мотался по клиентам, как мальчишка.

Вид у человека, высоко лежащего на больничной кровати, показался ему привлекательным. Белизна подушки и туго стягивающих грудь бинтов оттеняла горнолыжную бронзу лица. Длинные вьющиеся, с проседью волосы свидетельствовали о независимости характера, синяк, растекающийся по высокому лбу, напоминал об аварии.

— Синьор адвокат, вы говорите по-французски? — с акцентом, но бегло и правильно задал вопрос больной.

— Конечно, — ответил адвокат.

— Тогда мы обойдемся без помощи переводчика, — заявил больной и, холодно глянув на ассистентку адвоката, произнес по-русски: — Синьорита, я попрошу вас оставить нас одних.

— Вы хотите сохранить конфиденциальность? — спросил в недоумении Берти.

— Нет, просто не хочу видеть женщин. За последние четыре дня я истосковался по мужскому обществу, — совершенно серьезно ответил клиент.

— В момент аварии вы были в машине с дамой? — весело сверкнув глазами, проявил проницательность адвокат.

Пострадавший ответил:

— Да. Но как мне сообщил врач в приемном покое, когда я пришел в себя, моя спутница отделалась легкими ушибами.

— С ее стороны возможен иск о нанесении телесных повреждений? — поинтересовался синьор Берти.

— Вам предстоит узнать это, а главное, выяснить, находится ли она в этом госпитале или уже покинула его. Я очень хотел бы обойтись без прощаний с ней. Если необходимо, сошлитесь на мое самочувствие, — высказал пожелание Лобанов.

— Для того чтобы выполнить ваше первое поручение, — со значением выделив голосом слово «поручение», произнес адвокат, — мне необходимо знать ее имя и причину, по которой она находилась в вашей машине в момент аварии.

— Ее зовут Лючия Манчини, мы познакомились в Курмайере и последние двое суток провели вместе как любовники. — Клиент дал ответ с краткостью и точностью полицейского протокола, подталкивая тем самым своего адвоката к действию.