Мозгоед

— Женщинам свойственно притворяться, Гоша. Неужели ты так и не понял? Саманта придумала себе новую роль, решив, что рыжая, сексуальная и глуповатая женщина будет пользоваться большим спросом среди мужчин. Она ошиблась. Между прочим, в миру Сэмми зовут Таней. Хочешь еще про кого-нибудь послушать?

Гоша медленно открыл и так же медленно закрыл рот.

— Взять хотя бы покойную Вету. Ты, наверное, не очень удивишься, если я скажу, что с Самантой они были подружками и жили в соседних подъездах. Отец Веты — полковник милиции, правда, теперь уж в отставке. Как тебе такая новость? Вета — единственный ребенок в семье, папа в ней души не чает. И он поднимет все свои связи, чтобы найти убийцу дочери. Тигран — сын богатого ресторатора, а не мальчик из нищей семьи, как вы до сих пор считали.

— Черт! — До него, кажется, начал доходить кошмар происходящего. — Остальные — они тоже из этих?

— Кроме Марианны, Боба, Марта и Даши. Вот им действительно нечем похвастаться.

— Что, и Вован? — с суеверным ужасом уточнил Гоша. — Этот орангутанг в джинсах?! У него тоже есть родители?

— Папа и мама, — кивнул я. — Но они особого интереса не представляют, а вот дедушка Вовы — весьма уважаемый человек… в определенных кругах. Думаю, ему очень понравится название шоу.

В горле Гоши послышалось бульканье. Еще немного, и я лично удостоверюсь, что со стулом у него действительно все в полном порядке.

— Я ничего не знал, — прошептал он. — Мне не говорили. Я просто руководил процессом, контролировал съемки, отбором кадров занимались другие.

— Кто?

— В частности, сам Мордашев.

— Гоша, не ври! Чтоб генеральный директор канала принимал участие в кастинге…

— Я тоже удивился сначала! Но Мордашев сказал, что для него «Крыша» — самый дорогой проект, и он хочет быть уверен на двести процентов, что шоу состоится. Я и решил: человек болеет за общее дело. И потом, кто я такой, чтобы обсуждать начальство?

— Похвальная преданность, только вряд ли Мордашев ее оценит. До меня с ними работал психолог?

— На фига нам лишние расходы? Они вполне дееспособны.

— Не ври. Кто сюда приезжал?

— Быстро же ты узнаешь то, что тебе не надо знать, — к Гоше вернулось спокойствие, и теперь он обдумывал сложившуюся ситуацию. — Ладно, был тут один. Его Мордашев привез. Старенький такой доктор, но слишком въедливый. Ребята после него как с катушек съехали — истерика за истерикой, драка за дракой. Полина считала, что во всем виноват доктор. Она видела, как он ребятам давал какие-то таблетки — дескать, для поддержания тонуса.

— Зачем вы вызвали меня?

— Я был против. Это Луша тебя пригласила. Она считает, что клин клином вышибают. В смысле, если один врач навредил, то другой сумеет исправить ситуацию. Мы же не знали, что все так обернется…

Я не верил ни режиссеру, ни Топчак. Оба врали с самого начала. Впрочем, кто тут вообще говорил правду? Я словно утопал в патоке лжи, но с каждым разговоров увязал еще сильнее. Пора отсюда выбираться: в конце концов, если идти по дорожке, то она всяко куда-нибудь да приведет.

— Гоша, я не вижу особого смысла в своем пребывании здесь. Транспорт предоставишь? Или я так, пешком?

Он удивленно уставился на меня, словно услышал нечто крамольное:

— Никто отсюда не уйдет без моего разрешения… Понял?

Хотел было ему ответить, но не успел — со стороны строительной площадки раздался женский крик.

****

Я люблю триллеры. В них есть надежда на то, что жизнь не такая уж плохая штука. Ведь все самое отвратительное давно уже произошло на экране.

Больше всего мне нравятся сюжеты про интеллектуальных монстров животного происхождения. Чего стоят, к примеру, белые акулы с явно завышенным IQ. Или гремучие змеюки, которые берут в рот всякую бяку — от грязной пятки туриста до длинного носа, на котором вскочил отвратительный прыщ. Или несчастные крокодилы, чьи гнезда разорили бесхитростные отдыхающие. Наконец, очень симпатичны киношные монстры, отдаленно напоминающие флору и фауну родной планеты.

Но когда какой-нибудь автор настаивает на человеческом факторе, я начинаю сомневаться. Маньяком всегда оказывается тихая милая девочка с белым бантом в косичке.

«Как? Почему?» — задается вопросом режиссер. Оператор дает крупный план невинного кровожадного личика. Сценарист пытается увязать концы с концами. И только умный зритель знает, что в детстве девочку никто не любил, кроме папы-пьяницы, который к тому же иногда спал с прелестной дочуркой. В школе она получала двойки, обрывала крылышки стрекозам и бабочкам, выкалывала глазки котятам-щенятам и потихоньку убивала одноклассников, мстя за поруганное детство. Если бы не умный коп с красивой подружкой, эту девочку никто никогда бы не нашел. Еще один психиатрический штамп, шитый белыми нитками. Совсем как доктор Лектор Ганнибал.