Мозгоед

В какой-то мере становилось даже забавно.

10 июля

Многие люди пережили трагедию, но не о каждом писал Софокл.

— Вам не кажется, что это глупо? — стуча зубами то ли от страха, то ли от холода спросила Злата. — Мы же не можем сидеть здесь вечно? Нужно что-то делать, и тогда нас найдут. Нас обязательно найдут!

Но, похоже, в это мало кто верил.

— Сколько нас осталось, — спросил я Лушу.

— Все здесь, — ответила она. — Включая оператора и редакторов.

И все смотрели на меня, будто я Мессия. Еще немного — и в ножки поклонятся, а потом попросят провести по болоту в Москву.

Ситуация, однако!

Я снова вернулся в корпус, но теперь уже за пивом. Если нет возможности решить одну проблему, нужно плавно переключиться на другую. Моей текущей проблемой была выпивка и сортир. То есть наоборот. Жаль вискаря нет — с него надраться намного легче, чем со светлого отфильтрованного. Остальные участники шоу остались на улице. В одиночку думать легче.

Итак, что мы имеем? Сумасшедший режиссер приглашает меня в свой сумасшедший проект. Пока я общаюсь с сумасшедшими участниками, убивают вполне нормальную ведущую и не вполне адекватную участницу. Хотя нет, Полину убили раньше. А в промежутке была еще сладкая парочка, хлебнувшая цианиду. Ну, просто кошмар в летнюю ночь.

На мою неоднократную просьбу вызвать в милицию, режиссер ответил таким же неоднократным отказом. Типа это моя делянка, что хочу, то и делаю. Теперь и его не найти — сбежал.

Выходов, собственно, было два: сидеть и ждать, когда высокое начальства канала ТКТ спохватится и приедет посмотреть, что, собственно, здесь происходит. А мы их хлебом с солью: здрасьте, гости дорогие, зачем пожаловали?

Второй вариант: пойти пешком до ближайшей дороги, а там на попутках — в Москву. Либо всем вместе, либо снарядить экспедицию.

И ни один вариант мне не нравился.

Впрочем, пока я отсутствовал, они все уже придумали. Теперь парадом командовала Луша:

— Все успокоились! Ничего страшного не произошло! Злата, ты и Марианна готовите ужин. Остальные убирают территорию и дом. Ведем себя. Как ни в чем не бывало! Скоро приедет господин Мордашев и скажет, что нам делать. Гоша будет наказан. Дэн, ты слишком пьян, чтобы соображать. Иди к себе и проспись. Сэмми, прекрати плакать. Сегодня все, кроме Дэна и меня будут спать в одной комнате. Это приказ!

— А ты вместе с Дэном?

— Твои пошлые шутки никому не интересны, Фима, можешь оставить их при себе. Все понятно? Тогда за работу! После ужина всем быстро спать!

С ее характером президентским полком командовать! И почему никто не берет?

****

Если честно, то я разозлился. Как психа нейтрализовать, так, значит, я первый. Орден, будьте добры, посмертно. Вручите бывшей жене, чтоб знала на кого мужа променяла. Но как дело доходит до ужина, то иди, Дэн, спать, ты пьян. Я пьян? Ну, да, я пьян! А кто не пьет, назови?! Оставаться трезвым в такой ситуации, глупо: есть риск сойти с ума прежде, чем ты это поймешь. И пусть! Засну голодным. Чтоб у них от этого желудки лопнули!

Я плюхнулся на кровать и отвернулся к стене. Там были надписи. «Я люблю Полину!» «Топчак жадная сука», «Опять сюда взяли лесби, сколько можно!», «Побольше пидоров на проекте, будет кем развлечься», «Голубой, голубой, не хотим играть с тобой».

Злость накатила с новой силой. Я помню свою реакцию, когда узнал, что мой лучший друг — гомосексуалист. Я был растерян, на смену растерянности пришло любопытство: «А как вы это делаете?» — «Хочешь, покажу?» Стало стыдно, но любопытство осталось. После я жалел, что отказался: со временем многие юношеские погрешности сами собой сходят на нет.

«Доктор, почему я не такой, как все, почему я люблю мужчин?» За время своей практики я не раз и не два слышал этот вопрос. Действительно, почему? На Западе принято рассматривать гомосексуализм как игру генов, и только. Гомосексуалистами рождаются, а не становятся, утверждают одни мои коллеги, такова воля природы. Вы не правы, утверждают другие, такова воля Бога. В последнем утверждении чувствуется даже что-то мессианское. Встречал я расстригу-священника, не скрывавшего своей нетрадиционной ориентации: «Бог-отец появился без участия женщины. Значит, женщина — создание низшее и недостойное любви. А потому отношения между мужчинами не только имеют право на существование, но и должны быть признаны — как единственно верная сексуальная форма». Позвольте, а как же Мария и святой дух? «Ересь! От лукавого! В моей религии этого нет, и никогда не будет». Он был немного не в себе — пробовал проповедовать в ночном клубе, был сильно избит, попал в больницу, после куда-то исчез. А вот теория, раскрашенная в голубой цвет, осталась.

Розовые картинки намного интереснее, а женщины — свободнее и откровеннее в проявлении чувств. Общество по-прежнему не признает гомосексуалистов, но к лесбиянкам иное отношение — уже упомянутое любопытство. Так и хочется подглядеть в замочную скважину, чтобы увидеть, как женщины занимаются любовью. Живьем интересней, чем на экране телевизора.