Можно ли умереть дважды?

Когда кому-то требовалось избавиться от тела, а в таких случаях почти всегда речь идет о мужчине, он пытался транспортировать его в чем-то. Тогда легче спрятать труп и не надо таскаться с ним. Чаще всего для этого использовался автомобиль, порой лодка, но также и другие транспортные средства. Ниеми приходилось сталкиваться с ситуациями, когда в ход шли тачки, детские коляски и даже магазинная тележка, случайно оказавшаяся под рукой.

«Все, что имеет колеса, — подумал Ниеми. — Все достаточно большое, чтобы вместить тело, целое или расчлененное и упакованное частями».

Оставалось пронести его последний отрезок пути. И это расстояние всегда старались максимально сократить. Если речь шла об одиноком преступнике и взрослой жертве, оно редко составляло более пятидесяти метров от того места, где он оставлял свое транспортное средство. Примерно такое расстояние было на острове Уфердсён между берегом, где причаливали лодки, и крестиком, поставленным Ниеми на карте с целью отметить погреб, не найденный им и его коллегами.

Где обычно прятали тело, размышлял Ниеми. Довольно часто в месте, известном человеку ранее. В заросшем колодце на заброшенном хуторе неподалеку от летнего домика, где он обычно проводил отпуск двадцать лет назад, в заполненной водой яме, случайно обнаруженной во время походов за грибами, пожалуй, в обычной канаве, которую не составляло труда закрыть сверху ветками и хворостом. При необходимости спрятать тело Уфердсён даже слишком хорошо подходит для преступника, оказавшегося там случайно.

«Он бывал там ранее, — подумал Ниеми. — И уже после того, как остров превратился в настоящие джунгли».

Когда он столь далеко зашел в своих рассуждениях, у него произошел разговор с коллегой из технического отдела полиции лена. Тот позвонил с целью рассказать, что Ниеми больше не должен рассчитывать на помощь с их стороны, поскольку все люди понадобились для расследования двойного убийства в Ханинге, там нашли пять десятков гильз от разных видов оружия за складом, где и случилась сама стычка. Никаких свидетелей, но множество следов, а поскольку нормальные парни справляются сами, дела Ниеми сейчас отошли для звонившего на второй план.

— Никаких проблем, — сказал Ниеми. — Передай им привет и поблагодари за помощь.

Потом он набрал номер Фернандеса и спросил, нет ли у того желания на следующий день прокатиться на остров Уфердсён, хотя у него и выходной.

— Что мы будем искать? — поинтересовался Фернандес.

— Старый погреб из девятнадцатого века, — объяснил Ниеми.

— Я займусь этим с удовольствием, — сказал Фернандес. — Первый погреб в моей карьере. Его я не хочу пропустить даже за все масло Смоланда.

27

Понедельник 25 июля стал радостным днем для Бекстрёма, поскольку его единственная достойная сотрудница Надя Хёгберг, урожденная Иванова, решила прервать отпуск, чтобы помочь в расследовании. В результате ему самому стало легче выносить всех других, окружавших его. Таких как Утка Карлссон, Ниеми и Фернандес, Стигсон и парочка новоиспеченных помощников.

«Если кто-то и способен заставить даже полных идиотов сделать что-то полезное, так это Надя», — подумал Бекстрём.

Комиссар оказался на своем рабочем месте уже в восемь утра ради встречи с ней, но прежде ему требовалось разобраться кое с чем другим, чтобы сидеть и болтать с Надей в тишине и покое. А именно просветить новое начальство относительно азбучных истин полицейской деятельности, о которых оно явно понятия не имело.

— Насколько я понял, ты хотел поговорить со мной, — сказал Бекстрём, входя в кабинет шефа. Ему не понадобилось даже стучаться, поскольку Боргстрём, естественно, был из тех, кто сидел за открытой дверью.

— Бекстрём, — восторженно улыбнулся Боргстрём. — Рад видеть тебя. Садись, садись, пожалуйста.

— Спасибо, — буркнул Бекстрём и сел.

«Этот идиот, наверное, даже не знает, зачем нужна дверь», — подумал он. Читать мысли шеф явно тоже не умел, поскольку по-прежнему выглядел довольным.

— Тебя, пожалуй, интересует, почему я захотел поговорить с тобой, — сказал Боргстрём.

— Нет, — ответил Бекстрём. — Это я уже понял. Ты хочешь подключить прокурора к расследованию смертельного случая, начатому нами на прошлой неделе.

— Судя по твоим словам, ты не разделяешь мое мнение.

— Я не просто не разделяю его, — сказал Бекстрём. — При мысли о том, что происходит порядка пятнадцати таких расследований каждый месяц, мне кажется, и государственный прокурор, и наш собственный не смогут удержаться от смеха, если мы пойдем таким путем.

«Даже ты уже не выглядишь особенно радостным», — подумал он.

— Насколько я понимаю, ты уверен, что это самоубийство, несмотря… при мысли о пулевом отверстии.

— В настоящий момент я не уверен ни в чем, — возразил Бекстрём. — На такие вопросы мы, полицейские, обычно предлагаем отвечать расследованию. Однако, если у тебя есть желание познакомиться со статистикой и предположениями, ты можешь это сделать.

— Я выслушаю тебя с огромным интересом, Бекстрём.